Книга секретов - Жаклин Уэст Страница 43

– Так, значит, Олдос и Аннабель снова вместе, – раздался голос в темноте у нее за спиной.

Олив резко обернулась и чуть не упала. Резерфорд стоял позади нее, вооруженный водяными пистолетами.

– Резерфорд! – выдохнула Олив. – Ты меня напугал.

– Прошу меня извинить, – сказал Резерфорд с легким поклоном. – Это не входило в мои намерения.

Олив почти улыбнулась. На самом деле, она чуть было не сказала что-нибудь вроде «Все в порядке», или «Я так рада тебя видеть», или «Спасибо, что пришел, чтобы найти меня», но в последний момент осеклась. В конце концов, она все еще злилась на Резерфорда – хотя и никак не могла припомнить за что. Олив заставила себя нахмуриться.

– Как ты…

Но Резерфорд поспешно продолжил, не глядя ей в глаза:

– Она наверняка услышала, как ты идешь. Думаю, ей нравится, когда элемент неожиданности на ее стороне. Возможно, она как раз несет портрет куда-нибудь в безопасное место, чтобы скорректировать свои планы.

– Но как ты узнал, что она тут была? – требовательно спросила Олив. – Как ты узнал о портрете Олдоса?

Резерфорд недолго переминался с ноги на ногу.

– Объясню позже, – проговорил он. – Мы все еще не нашли ни Мортона, ни фальшивого Горацио. Можем называть его Фальш-ацио. Или Горальшивым. Смекаешь?

– Нет, – прорычала Олив.

– Я полагаю, нам стоит вернуться к поискам, – сказал Резерфорд.

Олив на нетвердых ногах протопала мимо, прежде чем он успел снова сбить ее с толку. То и дело кряхтя и сердито ворча сквозь зубы, она сумела добраться до лестницы и повиснуть на перилах. Крепко цепляясь за них, она одолела первые три ступеньки за время, которого раньше хватило бы ей, чтобы сбежать по лестнице, выскочить из дома и домчаться до самого конца Линден-стрит. Резерфорд держался позади, подпрыгивая на месте от явного нетерпения.

– Вот так, – шепотом поторопил ее он. – Только десять ступенек осталось. Лишь самую чуточку больше, чем три раза по столько, сколько ты уже прошла.

– Ты говоришь, как мой папа, – проворчала Олив, медленно касаясь пальцами ног следующей ступеньки.

Прежде чем она успела поставить на нее резиновую ногу, внизу раздалось приглушенное бах.

– Похоже, это захлопнулась дверь, – отметил Резерфорд.

Олив оставила попытки спуститься по лестнице обычным способом. Вместо этого она уселась и скатилась по оставшимся ступенькам, как с горки, а Резерфорд поспешил следом.

Харви пронесся перед ними по прихожей и затормозил у лестницы.

– Обнаружена подозрительная активность, – прошипел он в воображаемые часы-приемник.

– Что это было? – прошептал Леопольд, бесшумно бежавший по коридору со стороны подвала.

– Это из библиотеки, – пробормотал Горацио. Большой оранжевый кот наблюдал за всем из тени у лестницы и сидел так тихо и неподвижно, что, пока он не заговорил, никто его не замечал.

Все пятеро крадучись двинулись через прихожую, к тяжелым двойным дверям библиотеки. Олив прижалась ухом к полированным деревянным панелям. Оттуда не доносилось ни звука. Ухватившись за ручки, Олив распахнула двери одним быстрым толчком.

Лунный свет, лившийся через узкие, высокие окна библиотеки, раскрасил все нежно-голубым цветом. Рама картины с танцующими девушками слегка поблескивала. Книги в переплетах всех цветов радуги поблекли до оттенков серого и серебряного. И посреди комнаты, на большом вылинявшем ковре сидел другой Горацио. Его силуэт сверкал, как металл. Нарисованные глаза едва мерцали.

Отважно ворвавшись в комнату, Олив осмотрелась и убедилась в том, чего и так уже боялась. Мортона тут не было.

Горацио – настоящий Горацио – медленно ступил на край ковра, глядя на своего врага-двойника.

– Ты, – промурлыкал он. – Чудовище.

– Ты, – промурлыкал нарисованный Горацио. – Кретин.

– Это ты кретин, – огрызнулся Горацио. – До сих пор в рабстве у МакМартинов, слепой к бессмысленной жестокости всего, что они творят.

– Не учи меня жить, предатель, – огрызнулся в ответ рисунок. – Мне тошно от одной мысли, что я превратился в тебя.

– Ты меня не учи, близорукий дурак. – Горацио сделал шаг вперед. – Со временем ты сделал бы то же самое.

– Вне всяких сомнений, не сделал бы. – Нарисованный Горацио тоже сделал шаг ближе.

– Вне всяких сомнений, сделал бы.

Два Горацио стояли нос к носу, подергивая одинаковыми усами, не сводя друг с друга яростных взглядов одинаковых зеленых глаз. Казалось, что Горацио спорит с собственным отражением. Зрелище было настолько невообразимо странным, что Резерфорд, Леопольд и Харви просто таращились на него, не шевелясь и не произнося ни слова. Даже танцующие девушки на картине, похоже, искоса смотрели на них. Олив, шатаясь, отошла на край комнаты, разрываясь между желанием вновь броситься в темноту искать Мортона или остаться, чтобы убедиться, что нарисованный кот не сбежит.

– Со временем ты начал бы видеть все точно так же, как и я, – продолжал Горацио. – Ты увидел бы, что МакМартины ничуть не лучше обычных людей, которые…

– Вот именно, обычных. Сиречь не особенных.

Горацио сердито тряхнул головой. Нарисованный Горацио сделал то же самое.

Настоящий Горацио заговорил первым:

– Ты служишь этим злобным созданиям не потому, что восторгаешься ими, а потому, что боишься их.

– Ты служишь слабоумной девчонке вообще без какой-либо на то причины.

– Я никому больше не служу, – прорычал Горацио.

– Тогда какой смысл? – прорычал в ответ рисунок.