Перезагрузка - Эми Тинтера Страница 43

– Ты убрался оттуда, – ответила я с уверенностью, которой не чувствовала. – Много уколов они не успели тебе сделать. А если что и ввели, то оно просто выветрится.

Он кивнул и откинулся на стену ямы.

– Ага. Я уверен, что все нормально. Я ведь недолго там пробыл.

Он старался убедить скорее себя, чем меня, но я улыбнулась и кивнула:

– Точно.

– Попытаюсь заснуть, – объявил он, закрывая глаза. Потом приоткрыл один и выставил руку. – Не хочешь ко мне?

– Не могу. Кто-то должен остаться на вахте.

– Обнимашки! Один разок. Может, два. Максимум пятнадцать.

– Каллум! – рассмеялась я. – Спи!

– Ладно. – Он нарочито вздохнул, не прекращая кривиться в улыбке.

Когда через несколько часов я высунулась из ямы, ночь казалась обманчиво мирной. По округе задувал ласковый ветерок, тревоживший последнюю листву. Было так хорошо, что меня на миг посетила дикая мысль взять и улечься с Каллумом под деревьями.

Неожиданно он сел рядом, озираясь по сторонам. Он долго пытался заснуть – или притворялся, будто пытался, пока наконец не сдался и не уставился в земляную стену. Это так напомнило Эвер, что у меня перехватило дыхание, как будто кто-то сел мне на грудь.

Я развернула карту и ткнула в указанное Лебом место будущего побега.

– Проскочим здесь, – провела я пальцем маршрут. – Надеюсь, мы подберемся поближе к забору, прежде чем нас засекут. Отсюда – в рощу и на север, пока люди не отстанут. Затем повернем и пойдем на юг.

– Понял, – кивнул Каллум.

Я выбралась из ямы первой, он последовал за мной. Трущобы были ярко освещены – нас продолжали искать офицеры КРВЧ, но над полем висела темнота.

Когда я двинулась по направлению к городской черте, Каллум взял меня за руку и сплел наши пальцы. Мы шли чуть медленнее, чем обычно. Ноги у меня налились свинцом, а желудок требовал пищи. Я чуть не поддалась соблазну сделать остановку и поискать съестного, но побоялась снова привлечь внимание преследователей. Необходимо было как можно скорее подобраться к границе города, пока нас не обнаружили.

Каллум выглядел получше, чем раньше. На голод не жаловался, казался спокойным и уравновешенным.

– Ты знаешь, кто застрелил тебя и твоих родителей? – спросил он.

– Нет. Это все равно не важно.

Он выдержал паузу и покосился на меня:

– А ты скучаешь по маме и папе?

– Не знаю. – Это был единственный правдивый ответ на такой вопрос.

– Как это ты не знаешь?

– Вот так. Я плохо их помню, а в том, что всплывает в памяти, хорошего мало. Но иногда я чувствую… что-то странное.

– Вроде грусти?

– Пожалуй.

– Ты хотела бы их увидеть, будь они живы?

– Каллум, ты никогда не убедишь меня в том, что это здравая мысль. И – ответ «нет». Я не хотела бы их видеть.

На несколько минут он умолк. Мы шли через жилой район, выбирая путь за домами по мере приближения к городской черте.

– Чем ты занималась? – снова заговорил он. – Когда была человеком?

– Мне было двенадцать. Ходила в школу и работала.

– Работала? Где?

– В пабе. Мыла посуду. Туда рвалось много малышни, но им понравился мой рост. Я занимала мало места.

– А что, в трущобах нет возрастных ограничений при найме?

– Нет. Можешь работать – проси, чтобы взяли. А в рико есть такие ограничения?

– До шестнадцати лет. Работать можно по окончании школы. Богатые идут в ремесленное училище, остальные начинают трудиться.

Я удивленно посмотрела на него:

– Мне казалось, что у вас все поступают в училище.

– Не, слишком дорого.

– Ну а ты в таком случае чем занимался? – спросила я.

– Работал в поле. – Он рассмеялся при виде моего изумления. – А что? Кто-то же должен.

– Ну да, но… я не думала, что этим занимаются люди из рико.

– А кто же еще? – пожал он плечами. – В трущобах рабочих не набирают из-за риска заразиться. Рибутам не позволяют прикасаться к продуктам. КРВЧ пробовала их возвращать, но люди возмутились. Мы приводим их в ужас.

– Еще бы.

Показались огни границы города, и я остановилась и вынула карту. Домов стало меньше, потом они и вовсе кончились. На южной стороне Розы царило запустение. КРВЧ находилась западнее, худшие районы трущоб – восточнее. Деревьев тоже почти не было, и перед нами простирался пустырь с редкими вкраплениями травы. Корпорация постаралась расчистить местность, чтобы никто не выскользнул из города. Здесь было светлее, чем в солнечный день.

– Леб послал нас в местечко, где не особенно спрячешься, – заметила я, юркнув за дерево и поманив Каллума.

– Вряд ли где-то лучше, – отозвался Каллум. Он придвигался ко мне, пока мы оба не скрылись за стволом.

Увы, он был прав – скорее всего. Леб нарисовал звездочку аккурат между двумя высокими металлическими вышками и счел этот маршрут наиболее безопасным. Между вышками было несколько сотен ярдов. Я выглянула из-за дерева и увидела офицера, который прохаживался перед забором. На поясе у него виднелся внушительный пистолет.

– Давай просто побежим, – предложил Каллум. – Что нам терять?

Он шагнул вперед, словно собрался рвануть сию же секунду.

– Наши головы, – раздраженно бросила я, потянув его назад. – Наверху снайперы.

– А что еще делать? К тому же вон что у нас есть. – Он постучал по шлему.

Я чувствовала его правоту, но меня уже в который раз взбесило его пренебрежение к собственной жизни.

– Эти шлемы не вечные, – возразила я. – Не для того я тебя спасла от расстрела в филиале, чтобы ты умер днем позже. Хотя бы притворись, что не хочешь погибнуть! – Я снова взглянула на карту. – Не может быть, чтобы не нашлось места получше. Глупость какая-то.

Каллум удивленно посмотрел на меня:

– Я не хочу погибнуть.

– По твоему поведению не похоже.

– Я уже умер однажды. Обошлось! – улыбнулся он.

– Не смешно. На этот раз ты умрешь по-настоящему. А что потом? Что, я одна потащусь в эту дурацкую резервацию? Если бы не ты, я ни за что не сбежала бы.

– Я тебя об этом не просил, – сказал он. – И что это значит: «никогда не сбежала бы»? Неужели тебе там нравилось? В тюрьме?

– Да. Там было лучше, чем в моей человеческой жизни.

– Но тебя заставляли убивать людей!

– Я не… – Обхватив себя руками, я смолкла. Я не могла сказать ему этого.

– Тебе наплевать? – не унимался он. – Тебя не мучает совесть? Печаль?