Вторая алхимическая война - Алексей Абвов Страница 43

Эпопея с бумажными деньгами в итоге растянулась на целую неделю. Слишком много проблем пришлось решить в процессе их создания. Не обошлось без эксцессов: пару раз чуть не потравив народ своей ядовитой химией, я приказал построить отдельную двухэтажную мастерскую из камня. С хорошей вентиляцией, принудительными вытяжками и полным комплексом мер обеспечения безопасности. Кто хорошо понимает химию, легко догадается о том, какие интересные компоненты идут для производства фталоцианиновых пигментов, и всем расскажет, стоит ли их нюхать. А ведь там хватало не только этой гадости… И все же, работая почти круглосуточно с небольшими перерывами на еду и совершенно обязательное посещение женщин, постепенно довел техпроцесс получения стойких красителей восьми цветов и подготовил комплект типографского оборудования для глубокой цветной печати. Качественную бумагу с водяными знаками к тому времени тоже получили, долго провозившись с измельчением сырья и фильтрующими решетками, если и уступающую денежной основе из нашего мира, то незначительно. Работы многим досталось. Мастерам, занимавшимся станками, слугам, искавшим по всему городу и ближайшим окрестностям минералы и компоненты для моей химии, «девам престижа», рисовавшим гравюры и изображения для купюр, «постельным служанкам», регулярно восстанавливающим нервы мужикам после очередных ожесточенных споров со мной о том, как нужно что-то делать. Много экспериментов окончилось неудачей, первые экземпляры купюр пришлось стыдливо жечь, дабы не оставлять грязных пятен на собственной репутации. И, тем не менее, через неделю первые партии бумажных денег, вполне удовлетворивших меня и оказавшуюся весьма придирчивой Марину, пошли в оборот. Они заметно уступали современным деньгам нашего мира, но при этом открывали новую страницу технологий. Ни капли магии при очень стойкой защите. Серийные номера, тайные метки, видимые только в ультрафиолете, и другие методы проверки подлинности. Местным фальшивомонетчикам теперь обеспечено хорошее развлечение на ближайшие десятилетия, если не на века.

На купюрах изображался мой крупный портрет в обрамлении венка из листьев дерева-стража, а вот на водяном знаке все желающие могли рассмотреть Ведьму Марину в полном боевом облачении, с луком в руке и распущенными волосами. Предлагал и ей свой портрет разместить на некоторых номиналах, но она категорически отказалась без объяснения причин, еле-еле уговорил оставить свой образ для водяных знаков. Купюры назывались рублями в местной транскрипции и делились следующим образом: сто рублей, двадцать пять, десять, три и один. Дальше шли оригинальные бумажные «копейки» небольшого размера, но с полным набором защитных признаков и изображенным на них воином-мотоциклистом, вооруженным длинным копьем. Хотелось поратовать за технический прогресс, хотя стоило признать: лошади — весьма красивые животные. Номиналы мелочи — пятьдесят копеек, двадцать, десять, пять и одна. Тысяча наших рублей приравнивалась к одному местному золотому, и гарантировался свободный обмен бумажных денег на золото. Но только тысячу рублей на один золотой, меньшие суммы в обменный расчет не шли. На серебро бумага менялась крайне неохотно и только с некоторым дисконтом в нашу пользу, то есть мы могли выдать купюры за монетное серебро, официального обратного обмена совсем не предусматривалось. Зато бумажные деньги предлагалось отоваривать, покупая наш товар. Еду в паре дешевых столовых, продукты в нескольких магазинчиках, которые уже открылись в нашей части города и снабжались с наших же складов, ткани, амулеты и практически любое холодное оружие, в том числе и изготовленное по специальному заказу. Телеги и мотоциклы тоже официально предлагались за рубли с небольшой скидкой, хотя у их нечастых покупателей больших сумм еще не набиралось, те пока обходились монетами. На быстрое распространение бумажных денег никто не рассчитывал, хотя печатные станки трудились практически без остановок с момента их запуска. Однако после выпуска ценных бумаг в оборот процесс медленно, но пошел, так как мы предлагали всем людям, работающим на наши заказы, брать их наравне с монетами. Только вот цены в наших магазинах в пересчете на рубли покупателям казались заметно привлекательнее.

Порченые девы

К своим большим достижениям я отнес договор, заключенный с авторитетом Палом, заведовавшим городскими борделями, которые в итоге тоже стали принимать наши рубли. Сначала он категорически не желал разговаривать со мной, кого-то явно опасаясь, но затем его посетила по моей просьбе жрица Аэль, и он согласился принять гостя.

— Не очень приятно вести с тобой дела, авторитет Вит, — не самым ласковым образом принял меня бордельный авторитет.

Он оказался этаким забавным подвижным толстячком невысокого роста, старательно изображавшим неуклюжесть. Однако мой глаз сразу отметил великолепную координацию, исключительную выверенность некоторых движений и хорошую физическую форму, несмотря на зримую округлость фигуры, придаваемую специально подобранной одеждой. По рукам тоже нельзя было сказать о его показном сибаритстве: крепкие мозоли наглядно показывали, сколько времени он держит в руках мечи. Пал оставался хорошим воином и постоянно тренировался. Но сейчас пытался все это старательно скрыть, по крайней мере, от меня.

— Чем я так не угодил тебе? — напоказ картинно изумился его словам, оставаясь внутри полностью спокоен. — Мы ведь прежде даже не пересекались.

— Кто с тобой пересекается, обычно многое теряет, если не все! — заявил он, пряча руки под столом, за который мы присели. — Ты поедаешь всех, с кем только сталкиваешься, авторитет Вит.

— Я поедаю исключительно хищников, которые сами на меня открывали свои зубастые пасти, — сразу догадался, к чему он клонит. — С теми, кто со мной полюбовно договаривается, гораздо приятнее долгое время разделять совместную прибыль.

— А хочешь, продам тебе все свое дело? — неожиданно спросил он, ненадолго задумавшись и пристально взглянув на меня. — Недорого отдам, всего за тысячу монет, но при условии, что ты заберешь абсолютно все с непременным обязательством сохранить в исходном виде.

Предложение вышло неожиданным, и к такому повороту я оказался совершенно не готов. С одной стороны — весьма заманчиво подгрести под себя практически единственную в городе «сферу развлечений», но с другой — чувствовалась явная подстава. Да и не хотелось мне местными публичными домами заведовать, как-то до такого еще не созрел.

— Решил на ту сторону Черного Перевала свалить? — несмотря на свои мысли, спросил совсем о другом.

— Нет, — авторитет Пал как-то немного странно посмотрел в мою сторону, явно решаясь — говорить дальше или нет, — на той стороне скучно и нечего делать. Тут в леса за пропавшим добром хочу ходить!

— Ты разве искатель? — Сумел он меня серьезно удивить, так как последняя его фраза явно не была шуткой.

— Когда-то именно им и был, так же как и ты. — В его взгляде собралось вдруг столько укоризны, что мне даже стало немного неловко.

— Хочешь сказать — тебя в авторитеты насильно утянули? — справившись со своей неловкостью, вернул ему трудный мяч обратно.

— Почти. — Пал заметно погрустнел, что-то про себя вспоминая. — Когда-то я хотел помогать людям, в первую очередь женщинам, которые вынуждены каждый день… — тут он надолго замолчал, а его лицо закаменело.