В бездне времен. Игра на опережение - Алексей Рюриков Страница 43

Телефонный звонок оторвал начальника Охранного Департамента от завтрака. Через сорок минут он уже вылезал, опираясь на трость, из служебного автомобиля в Дегтярном переулке. Выехать на место убийства заместителя начальника делопроизводства, занимающегося секретной агентурой, Коттен посчитал для себя необходимым.

В подворотне наблюдалась привычная для подобных случаев суета. Над лежащим у стены телом склонился врач, рядом, с папкой и пером, умостился судебный следователь в мундире, чуть поодаль пытался приспособить штангу с камерой полицейский фотограф. Все как обычно, как много раз видел генерал прежде.

К машине быстро подошел высокий, худощавый парень в цивильном, представился:

– Начальник отделения Сыскной полиции, коллежский асессор Шатунов.

– Фон Коттен, – кивнул шеф охранки, пожал сыщику руку, спросил: – Что там?

– Труп обнаружил дворник, два часа назад. Побежал в околоток, оттуда вызвали нас. Личность установили со слов дворника, сразу связались с Корпусом. Ваш дежурный офицер…

– Это потом, – отмахнулся Михаил Фридрихович. – Что выяснили?

– Пострадавший, похоже, возвращался домой, в подворотне нарвался на грабителей. Вероятно, ударили по голове железным прутом, прут мы нашли. Потом, оглушенного уже, зарезали. Возможно, он видел нападавших, мог опознать, и когда грабители нашли удостоверение…

– Понятно, – снова оборвал генерал. – Дальше.

– Пропали бумажник, часы, запонки, заколка для галстука, может статься, еще что-то, – не реагируя на резкость шефа охранки, терпеливо продолжил доклад полицейский. – Вероятно, оружие. Ваш офицер сказал, что Никишов носил при себе пистолет?

– Да, – сухо подтвердил генерал, посмотрел на сыскного и поймал себя на мысли, что разговаривает с этим Шатуновым, похоже, опытным и умелым сыщиком, совершенно неправильно, срывая злость от убийства сослуживца на человеке, занятом розыском убийц и, по-видимому, выполняющем свое дело как полагается. Впрочем, раздражение не уходило. Отдавая себе отчет, что задает вопрос совершенно банальный и явно преждевременный, Коттен все так же холодно поинтересовался:

– Подозреваемые уже есть?

Против ожидания, коллежский асессор кивнул:

– Приметы есть. В соседнем доме живет инженер-путеец, с Финляндского. Он вчера, примерно в двадцать три часа, видел в окно двоих убегающих из арки. По описанию, лиговские, из хулиганья. Уже ищем, ваше превосходительство. В принципе многие из них нам известны, по приметам постараемся установить.

«Вот так, – грустно подумал Коттен. – Служил Паша, к пенсиону готовился, два ранения от боевиков имел, а погиб в родном дворе, от шпаны какой-то».

Подполковника он знал давно, Никишов состоял в его подчинении еще до войны. Особо не выделялся и высоких постов не занимал, но контрразведчиком был цепким и офицером надежным. Последние годы он занимался учетом агентов, курировал работу с секретными сотрудниками Охранного. И вот…

«И ведь теперь даже вспомоществование-то семье мизерное выйдет. Не на службе, чай, не за государя и отчество… Кто там у него? – Профессиональная память услужливо откликнулась: – Жена, две дочери. Поздние дети, в гимназии, поди, еще. Жил на жалованье. Теперь семья без средств останется, что там пенсия за умершего? Если б при исполнении еще…»

Он нахмурился и спросил полицейского:

– Уверены, что это обычный грабеж?

Сыщик пожал плечами:

– На вид да. А так – вам виднее.

Генерал задумчиво постучал кончиком трости, с которой с недавнего времени не расставался, по стоящей на тротуаре урне, потом махнул рукой, подзывая маячившего неподалеку офицера в жандармском мундире. Подошедшему представляться необходимости не было, дежуривший ночью полковник Коттену был прекрасно известен.

– Знали его? – спросил генерал, поздоровавшись.

– Так точно, Михаил Фридрихович. Вместе работать начинали.

– Что скажете?

– Грабеж, – не задумываясь, ответил Гриднин. – Сыскные молодцы хорошо отработали. Еще бы шайку эту взяли, и вообще цены им не будет.