Око смерти - Сергей Баталов Страница 43

– Ничего нет? –еще раз переспросил он, пронзительно глянув в глаза человеку.

– Да, ничего! – подтвердил Заречнев, слегка разведя руки в стороны.

– Может, ты плохо искал, или просто не заметил?

– Возможно, хотя – маловероятно. Можно еще раз все проверить. Пещера – так себе, метров пятьдесят, не больше.

– Вот что! – решил что-то для себя элой. – Искать пойдем все вместе. Одна пара глаз – хорошо, а три пары – лучше. Как ты себя чувствуешь? – этот вопрос он задал уже Олегу.

– Да нормально! – отозвался человек. – На пятьдесят метров сил у меня уж точно хватит.

Пещеру проверяли с тщательностью вора-домушника.

Простучали все стены, до каких смогли дотянуться, в буквальном смысле на четвереньках облазили весь пол, тщательно, буквально по сантиметру осмотрели потолок. Контейнера не было.

– Ну, вот! – мрачновато-торжественно изрек Стант, когда трио «барсов» забралось, наконец, в палатку и занялось приготовлением скудного ужина. – Я так и думал.

– Что – так? – не понял Сашка.

– То, что твоя возлюбленная послала нас сюда не за каким-то мифическим контейнером; она просто таким изощренным способом избавилась от нас.

– Не согласен! – вспылил Александр. – Ты клевещешь!

– А вот и нет! – совершенно спокойно, даже равнодушно возразил элой. – Мы с Олегом изначально предположили, что никакой посылки – нет. Эта высадка – уловка вашего…. Нашего командира. – поправился он.

– Я не вижу здесь никакой логики! – упрямился Заречнев. – Если бы Дита хотела, она бы давно уже сделала то, о чем говорите вы, без использования столь хитроумных способов.

– А не нужна тебе никакая логика. Ты влюблен, и, значит – ослеплен.

– Я сейчас говорю о ней не как о женщине, а как о командире. Я лично ей, как командиру доверяю полностью. Она столько раз спасала нам всем, в том числе и мне – жизнь, что я никогда не поверю, что она замыслила подлый удар в спину. Это не её стиль!

– Её стиль, не её стиль! Какая разница? Мы подохнем здесь в любом случае. Ты разве забыл приказ – без контейнера не возвращаться? Ладно, о чем вообще с тобой можно говорить? Утром, во время очередного сеанса связи ты сам убедишься в том, кто из нас прав. А если ты не веришь нам, то поверь собственным глазам, рукам и ногам. Если не веришь себе – отправляйся в пещеру. До утра можешь на сто крат проверить её вдоль и поперек. А мы – спать! Как у вас говорят? Утро вечера умнее?

– Мудренее…. – машинально поправил новобранец, задумчиво глядя в черноту их временного пристанища. – Да, ты в чем-то прав. Еще раз проверить пещеру не мешало бы. Он зажег новый факел, решительно двинулся в глубь грота.

– Блажен, кто верует! – буркнул ему в спину Олег, раскладывая спальный мешок. – Безумству храбрых поём мы славу! К счастью, Сашка ничего не понял из его невнятного бормотания.

Утро напомнило Сашке якутскую сказку-притчу про три жизни, прочитанную в детстве. В ней один из «героев», наделенный тремя жизнями, однажды утром смог проснуться только благодаря тому, что у него вместо обычной жизни было три. Так вот, одну из своих жизней он потерял во время ночной ночевки в теле убитого животного.

– Да, было бы не три жизни, а одна, вознеслась бы моя душа на небеса! – прохрипел он, почувствовав, что рядом зашевелился Олег. Но на душе было пакостно и муторно.

Бессмертный оказался, увы, прав. Ничего похожего на «посылку» в пещере обнаружить так и не удалось.

«Что будем делать»! – хотелось просить Заречневу у Станта, или у Олега. Но ныли от мороза разворочанные десны, да и как-то некстати вспомнился эпизод с притязаниями на лидерство. Быть лидером оказалось намного тяжелее, чем это виделось со стороны.

«Опять придется вставать первым»! – сдался он, понимая, что здесь и сейчас иначе и быть не могло. От принятого решения даже как-то потеплело – на душе, во всяком случае.

Сашка воспользовался моментом, выскользнул из теплого спальника. Он чиркнул зажигалкой, зажигая примус….

До сеанса связи никто из двух «барсов» из спальников даже не двинулся. Берегли тепло, берегли силы. Значит, догадывались, что «опупея» с контейнером еще не закончилась?

– Ну, что, вас можно поздравить с успехом? – это было первое, что услышал бывший гладиатор, подключивший коммуникатор в момент очередного контакта с кораблем. Александр поморщился, как будто ему предлагали немедленно скушать килограмм лимонов, вдохнул, собираясь с духом.

– Контейнера нет! – выпалил он так, что на другом конце «провода» поняли, что его здесь не могло быть по определению.

– Вы хорошо все проверили?

– Мы нашли пещеру, три раза обыскали её вдоль и поперек. В пещере с координатами … ничего нет.

– Постой-постой! С какими ты говоришь координатами? Заречнев повторил.

– А вы что, до сих пор находитесь в этой пещере?

– Ну конечно! – стал злиться землянин. – А где нам нужно было ночевать – на склоне, что ли?

Дита ничего ему не ответила, очевидно, советуясь с кем-то, какое решение ей принять – возвращать «снежных барсов» на корабль, или оставить их там, где они сейчас находились.

– Акела – промахнулся! – неожиданно раздался в наушниках голос Дягилева.

– Не понял? Какой Акела? Куда промахнулся? – искренне изумился Заречнев, от неожиданного поворота в переговорах «потерявшийся» в пространстве и во времени.

– Эх, брателло! Мультики в детстве смотреть надо было! – посетовал довольный чем-то голос Евгения. – Вы ошиблись.

– В смысле?

– Контейнер ищете не в том месте, которое обозначено в координатах.

– Пещера что ли не та? Но где тогда другая?

– Ошиблись вы не просто пещерой, вы ошиблись горой. Точка, в которую вам нужно было прибыть, находится в шести километрах севернее того места, где вы сейчас находитесь. Можешь выйти из пещеры, стать лицом на Север и сказать мне, что ты видишь.

Сашка, как ошпаренный, выскочил наружу, зашел за край скалы, быстро сориентировался по сторонам здешнего света.

Действительно, горный хребет уходил в этом месте точно на Север, в нескольких километрах ломался почти под прямым углом. Но сколько верст было до ближайшей вершины – шесть, или – восемь, сказать без приборов было сложно. Заречнев прикрыл лицо от пронизывающего западного ветра, дождался восхода.

Голубой холодный шарик высветил конечную точку «путешествия» «снежных барсов», изломанную линию гребня, соединившую пик, у вершины которого находились люди и элой с горой, к которой им предстояло добраться.

«По самому верху гребня нам без специальной альпинистской подготовки и снаряжения не пройти». – размышлял землянин. – «А вот если спуститься на несколько сот метров вниз, то по снегу добраться до границы белого и серого, наверное, сможем. А там – снова вверх. Метров триста. Или пятьсот. Неужели не дойдем»?