Беглая книга - Анна Мурадова Страница 43

— А я-то уж думал… Так вот с этим кабачком связана забавная история. Я, как Вам уже говорил, из местных жителей, хотя уже много лет живу в Кемпере, достаточно далеко отсюда. Моя мать родилась недалеко от фермы Ниверник, где вас выхаживали мои дальние родственницы. Ну, если правду говорить, мы все здесь немножко родственники. Но не в этом дело. В общем, давным-давно мой далекий предок научил местного кабатчика гнать отличнейший самогон. Мой прапрадед был… ээээ… как это получше сказать… химик-любитель и механик одновременно. Он сконструировал особый аппарат и рецептуру, но терпения довести до ума свой эксперимент у него не было. И он продал и рецепт и аппарат хозяину кабака. Самогон получался замечательным, янтарным, его пили так же легко, как сидр… Но с более серьезными последствиями. Кабатчик разбогател, но умер, не дожив до старости. Печень подвела… Представляете, отстроил новый каменный дом, и так весело отметил новоселье, что в ту же ночь дом сгорел… ну и дела у него после этого пошли не так уж хорошо. А потом рецепт его напитка кто-то из слуг разболтал соседям, и пошло — поехало. Больше никто из его потомков не смог сколотить приличного состояния. Но такого самогона, как здесь, вы нигде больше не найдете! Но мы с вами, пожалуй, ограничимся сидром. Вы должны четко и ясно запомнить инструкции.

«Вербует? Но кто он и на кого мне надо будет работать? Черт их разберет, запутаешься где тут бретонские СС, где сопротивленцы, где свои, где враги, где я сам…»

— Нет, не вербую. Вы подписали договор, согласно которому вы обязаны доставить мне в 10-дневный срок со дня подписания некий предмет. Отдадите его мне — будете свободны до самой вашей смерти.

— А что за предмет? — насторожился Пауль. — К штабным документам я доступа не имею…

— Пауль, не нужно врать так уж откровенно, это во-первых, а во-вторых, меня не интересуют документы вашего штаба. Они мне не нужны.

— А что нужно-то?

— Сейчас объясню. Вы, кажется, дружили с Треберном?

— Нет уж, дружбой это не надо называть.. Просто… как объяснить-то? Мне нужен был хоть кто-то для интеллектуальных бесед. На войне тупеешь, а тут хоть один образованный человек. Ну и конечно, священник в курсе всех слухов, сплетен, которые гуляют по городу. Это было полезно… Я так считал… Я не думал, что он связан с этими… А вообще кто они были?

— Треберн, как и все священники — против оккупантов. Он в душе актер и политик, и был не против поиграть в опасные игры. Сейчас Треберн далеко отсюда, отпускает грехи набожным юношам из местных, которые сбиваются в кучки и гордо называют себя «движением сопротивления». Дом его, конечно же, пустой, ваши коллеги и сослуживцы уже побывали там, но никого и ничего не нашли. Дверь сломана, поэтому проникнуть туда легко. К тому же ваш визит в дом священника будет уместен — сделайте вид, что ищете нечто, что вывело бы вас на след тех, кто похитил полковника… Ваше рвение, я думаю, оценят.

— А вам-то что надо в этом доме? — спросил Пауль, который уже начинал задыхаться от ходьбы.

— А вот мы и пришли… — вместо ответа вкрадчиво пропел Поль.

Они подошли к приземистому дому без вывески. Со стороны и не догадаться было, что это — кабак. Но свои, видимо знали, а чужих здесь не ждали. Впрочем, ни своих, ни чужих в этот ранний час в кабаке не наблюдалось. Внутри было полутемно, слабый дневной свет падал косыми бледными лучами на каменный пол. Большой — во всю стену — очаг, несколько столов, лавки с резными спинками, стойка, за которой стоял человек неопределенного возраста в одежде неопределенной эпохи, все это показалось Паулю настолько нереальным, что он нервно замотал головой. Пахло сыростью и той особой плесенью, которая водится только в старых домах.

Поль поздоровался с человеком неопределенного возраста на местном наречии, и пригласил своего спутника сесть за ближайший к очагу стол. Пауль устало опустился на скамью. Ему здесь было неуютно, но мысль о том, что когда-нибудь придется с этой скамьи вставать и снова брести по дороге, его не радовала.

— Ну как вам антураж? — лукаво подмигнул Поль Горнек. — Типичное Средневековье! Романтика, а? Вы ведь сюда ехали за романтикой, признайтесь?

— Можно подумать, я отдыхать сюда приехал! — злобно огрызнулся Пауль, у которого снова разболелась голова.

— Отдыхать — вряд ли. Но чтение Оссиановых поэм в университете не прошло для вас даром, нет?

— Откуда Вы знаете? Мы что, вместе учились?

Голова раскалывалась. Пауль испытывал непреодолимое желание расстрелять своего собеседника на месте. А еще лучше — взорвать к чертям весь этот кабак. Но ни оружия, ни взрывчатки не было, и Пауль слушал, как этот красноглазый идиот на своем до одури правильном немецком несет всякую обидную чушь.

— Так вот, древние магические камни, друиды и прочий бред не стоит той романтики живого средневековья, которая кое-где еще осталась. Еще два-три десятилетия пройдет, везде проведут электричество, технический прогресс дойдет и до этих отдаленных областей, и все станет по-другому. Так что наслаждайтесь, Пауль, наслаждайтесь этой романтикой. О, вот Лукас несет нам сидр…

Угрюмый человек неопределенного возраста поставил перед ними две чашки сидра и что-то пробурчал Полю. Тот потер руки с довольной улыбкой:

— Скоро нам и блины подадут… Все-таки хорошо в сельской местности, война почти не ощущается. В городах люди вынуждены урезать свой рацион, а тут — натуральное хозяйство… Кстати, тут есть еще очень живописная старинная мельница, советую посмотреть. Да вы отпейте глоток, вам сразу полегчает!

Пауль отхлебнул глоток весело пузырящегося сидра и ничего не почувствовал. Потом отхлебнул еще, и головная боль постепенно стала отступать, а желание прикончить собеседника сделалось менее навязчивым.

— Так что там нужно в доме Треберна? — спросил он у Поля.

— Всего лишь один предмет. Но отыскать его будет достаточно сложно. О, еда пришла! Нет, это ваше, мне сейчас принесут. Вы кушайте, кушайте, не стесняйтесь. А я буду тем временем объяснять… Так вот, у Треберна очень богатая библиотека. Причем, большая ее часть — не книги, а рукописи. В молодости он много ходил по окрестным фермам и собирал всякую всячину, которой крестьяне особого значения не придавали: старинные предметы, рукописные книги. В большом городе его бы прозвали антикваром, а здесь его считали просто чудаком. Денег у него было немного, и он почти все тратил на эту рухлядь, с которой потом долго возился. Вы обратили внимание на то, что у него в доме почти нет современных вещей, ну разве что радиоточка?… А над рукописями он просто дрожал. Собственно, одна их них мне и нужна. Маленькая такая, но толстая тетрадочка. Достаточно увесистая. Обложка из свиной кожи. На обложке никакого тиснения, никаких опознавательных знаков. Так что Вам придется тщательно заглядывать под обложки. На первой странице большими буквами написано заглавие…

— На каком языке? — спросил Пауль, не переставая жевать и чувствуя, как согревается его кровь.

— На бретонском.

— И как я это разберу?