Война ордена - Бен Каунтер Страница 43

— Где ты сейчас?

— В руинах «Покинутой надежды», — ответил технодесантник. Его голос хрипел, искаженный старинной вокс-аппаратурой и атмосферой Ванквалиса. — Эту часть «Сломанного хребта» до сих пор исследовал только я. Евмен и его люди пытаются меня выследить, но я слишком хорошо знаю это место.

Сарпедон обвел взглядом пещеру: примитивные рисунки на стенах и черепа, изображенные над входом. Она была сокрыта в самой глубине джунглей — темная, сырая, заросшая мхом и лишайниками, не видевшая представителя разумной расы уже много веков подряд.

— Что ж, Лигрис, у нас дела обстоят не лучше, — произнес командор. — На земле предателями руководит Греск. Они сумели захватить древнюю крепость. Повсюду слоняются орки. Проще говоря, тут сущий бедлам.

Снаружи, прячась за природными укрытиями в виде валунов и деревьев, держали вахту Испивающие Души. Воины обрабатывали раны, счищали с брони и оружия грязь джунглей, совершали персональные военные ритуалы. Их изрядно потрепало, и поражение, так же как и победа, было связано с весьма конкретными традициями — молчаливые, уединенные молитвы, стыд и гнев, надежды на то, что Император даст еще один шанс исправить ошибки, клятвы отомстить. В глубине пещеры располагались руины небольшого алтаря, а может, даже и саркофага древнего предка ванквалийцев, где апотекарий Карендин вправлял сломанные конечности и занимался переливанием крови.

— Библиарий Греск? Храни нас Трон, я и помыслить не мог, что он обратится против тебя. Да и Паллас…

Вначале Сарпедон и сам был шокирован тем, что Паллас примкнул к восстанию Евмена, но, вообще-то, это было вполне понятно.

— Теллос, — произнес командор. — Паллас считал его своим другом. А я подвел и Теллоса, и всех остальных.

— Мне удается отслеживать коммуникационные линии «Сломанного хребта», — продолжил Лигрис, — Евмен готовится забрать предателей с поверхности. Лишившись моей поддержки, они потратят как минимум пару дней на то, чтобы суметь задействовать варп-двигатели. Как только им это удастся, Евмен вышлет «Громовые ястребы», чтобы подхватить и Греска, и всех прочих.

— Стало быть, победу необходимо одержать за этот срок, — произнес Иктинос, стоявший рядом и внимательно изучавший наскальную живопись. Стены были украшены примитивно изображенными батальными сценами — гуманоидные фигуры сражались, стоя на грудах черепов. — Иначе Евмен бросит нас подыхать здесь, среди бандитов и ксеносов.

— А это значит, что у нас есть преимущество, — сказал Сарпедон.

— Как так? — Иктинос даже отвернулся от стены.

— Нам известно, чего хочет Евмен. Он намеревается вывезти остальных предателей с Неверморна. И до того он не сможет удрать. Это наш шанс вытащить их из норы и заставить драться на нашем поле.

— Значит, Сарпедон, ты еще не оставил надежду, — произнес Иктинос.

— Никогда Испивающий Души не станет пасовать перед опасностью, — несколько резковато ответил командор. — Это я привел орден на Неверморн и теперь не успокоюсь, пока не выведу его отсюда. И ты, должно быть, плохо меня знаешь, если осмеливаешься сомневаться.

— Ты винишь себя, — сказал Иктинос. И это был вовсе не вопрос, но констатация факта. Капеллан еще не бросал Сарпедону вызов, но опасно подошел к этой грани.

— Командовать — значит принимать ответственность, — ответил командор. — Куда бы ни пришел орден, туда его завел я. Какие бы преграды ни вставали у нас на пути, я обязан справиться с ними. — Интонации Сарпедона были резкими, и, казалось, он вот-вот потребует от Иктиноса извинений, но затем взгляд командора смягчился, и лидер Испивающих Души предпочел уйти от прямого конфликта. — Этому меня научил Теллос. Надеюсь, в конце концов он все-таки понял. Я должен был внимательнее относиться к нему, как и к Евмену, и к Палласу, и к Греску, и ко всем тем, кто сейчас восстает против меня. Я мог остановить все это еще давно… и просто обязан остановить сейчас.

— Евмен не верит, что ты способен руководить орденом. — Иктинос не ведал жалости. — И скажи, со всеми этими сомнениями в твоей душе, откуда тебе знать, что он ошибается?

— Это мой орден, — заявил Сарпедон. — Я отнял его у Горголеона и спас от скверны. Я избавил нас и от проклятия Абраксаса, и от Инквизиции. Я вывел Испивающих Души из Грейвенхолда. Нет и не было никого, кто был бы более достоин права командовать. У меня нет сомнений, Иктинос. И нет на свете ничего, что помешало бы мне спасти орден и исполнить план Императора. Это требует от меня лично проследить за тем, как будет завершено начатое мной… а стало быть, я должен остаться магистром.

В течение нескольких долгих мгновений два космических десантника сверлили друг друга глазами, точно готовясь сцепиться. Сарпедон не намеревался отступать, но и во взгляде Иктиноса из-под шлема-черепа читалось, что он не поспешит признать собственную неправоту.

— Это и мой орден тоже, — произнес наконец капеллан. — И ты — мой магистр. Я буду с тобой до самого конца. И в моей душе нет сомнений.

— Командор, капеллан! — Голос Лигриса, раздавшийся из вокса, определенно выражал облегчение, что хотя бы этого конфликта удалось избежать. — Хотелось бы знать план.

— Ах да, план, — ответил Сарпедон. — Лигрис, у меня для тебя имеется пара заданий. Во-первых, нам необходимы снимки крепости и ее окрестностей. Топографические данные. Сумеешь раздобыть?

— Конечно, — отозвался технодесантник. — Я могу получить удаленный доступ к когитаторам, хотя и не слишком надолго.

— Во-вторых, скажи, у тебя есть доступ к взлетно-посадочным палубам?

— Только к основным. И попасть туда будет непросто. За мной, вообще-то, охотятся, и ангары будут охраняться, но в моем распоряжении имеется несколько потайных дверей.

— Хорошо, — сказал Сарпедон. — Мне нужно, чтобы ты уничтожил «Громовые ястребы».

На нижних уровнях «Лазурного когтя» шла торжественная церемония в честь павших Воющих Грифонов. Величайших из героев поминали в таких местах, как Обитель Фуриозо, но за души простых боевых братьев, погибших ради свершения какого-либо подвига, молились на Палубах Памяти. Здесь были водружены мемориальные плиты, посвященные десяткам воинов ордена, окруженные мраморными и гранитными скульптурами, изображающими десантников во всей их красе и регалиях. Каждая из композиций напоминала о Воющих Грифонах, погибших в одной из войн или во время переломных моментов в истории ордена. Каждая из них связывала десантников с их прошлым.

Сейчас Таддеуш как раз шел по одному из таких залов, казавшемуся молчаливым и величественным каменным лесом. Со всех сторон на инквизитора взирали изваяния космодесантников.

Он успел изучить планировку «Лазурного когтя» еще в самом начале этого путешествия, поскольку понимал, что однажды может настать день, когда ему придется пробираться по кораблю тайком в поисках пути к спасению, уходя от преследователей. Он успел разузнать, что на «Когте» имеется ангар для резервных челноков и что сложнейшая электроника, встроенная в его печать инквизитора, скорее всего, сумеет открыть нужную дверь и позволит угнать один из них. Да, Таддеуш был инквизитором и потому привык всегда готовиться к наихудшему из возможных вариантов.