Трущобы империй - Василий Панфилов Страница 43

Последователи бородатых пророков коммунизма склонны к борьбе политической, без переходов на личности. Не то чтобы марксисты вовсе уж беззубые и работают только с идеологией, но склонность к политике и демонстративное уклонение от уголовщины у них заметны.

Даже когда необходимо проявить силу, марксисты стремятся решать все проблемы переговорами, не ввязываясь в войны с уголовниками. Вот с властью – да… правда, в мелочные склоки они не лезут, предпочитая до последнего решать вопросы переговорами и моральным давлением.

Но если не получается решить проблему мирно, то у властей начинаются серьёзные неприятности. Как наиболее организованная политическая сила рабочего класса, марксисты собирают под своё крыло все разновидности социалистов и дают жару.

Попаданец считал это вполне разумной стратегией: в конце концов, знание истории подсказывало, что она в общем-то оправдалась. Но увы… ИРА являлась организацией куда более узкой и вдобавок – изначально националистической. Нет у ИРА своих именитых философов, нет времени на раскачку, на длительное врастание в политику и общественное сознание.

Всё очень просто: заявят себя как мощная политическая организация, останутся живы. Нет… у ИРА появятся первые мученики, ибо терпеть сомнительную организацию без весомых причин в САСШ не станут. Мало того, что организация за бедняков выступает, так ещё и за ирландских… В англосаксонской стране многие влиятельные люди инстинктивно захотят задавить ИРА на начальной стадии.

Поэтому требовался резкий взлёт – такой, чтобы не сумели сбить. Необходимо заинтересовать хотя бы часть политического истеблишмента САСШ. Хотя бы как организованная сила, способная решать неприятности политиков. Или доставлять эти самые неприятности.

* * *

Переговоры с главами ирландских банд прошли на удивление легко. Несмотря на то, что ИРА росла буквально на глазах, набирая авторитет в рабочих кругах, бандиты не восприняли организацию всерьёз.

– Это хорошо, – медленно сказал Патрик, закрыв дверь за бандитами, – не поняли пока, что такое ИРА.

– Кое-кто понял, – тяжело выдавил Кейси, – Шут из Мёртвых Кроликов точно. Мы с ним, детьми ещё, в одной банде… так вот. Я вот вылез из этой помойки, а он приспособился, одним из вожаков стал. Ребёнком пока, ничего так… сейчас – гнида. Но умён.

– И думаю, не он один понял, – вздохнул Фред пессимистично, – среди этой сволоты дураков мало. Другое дело, что кругозор обычно ограничен, если даже что и подозревают что, то просто знаний не хватит, чтобы понять. А даже если кто и поймёт, то промолчит – с взаимовыручкой у них не очень.

– То есть времени у нас мало, – подытожил Алекс нервно, – если что-то решать с бандитами, то прямо сейчас. Итак… предложение по Уродским Цилиндрам они приняли, добивать будем вместе. Да… свет зажгите, темно уже.

Один из лейтенантов встал и зажёг газовый рожок. Помещение полуподвала озарилось тусклым светом, стали лучше видны усталые лица офицеров ИРА.

– Ты отстраняешься от операции, – сказал Аластор попаданцу, – не вскидывайся! Видок у тебя поганый, тошнит небось? А что ты хотел, пуля по черепу вскользь. Тут бы отлежаться, а ты в колонне, да с речами… Так что отсыпайся, может к утру и отойдёшь малость. А пока ну чисто упырь, рука тянется за святой водой и осиновым колом.

Посмеялись немного, распределили роли и разошлись. В зачистке Уродских Цилиндров должны принять участие почти все офицеры ИРА – пусть даже символическое. Требовалось показать окружающим, что крови они не боятся.

А насчёт запачкать в крови, как достаточно цинично думал попаданец, предлагая идею, всё оказалось сложнее. Менталитет местных таков, что они не видели ничего страшного в убийстве. Трущобы… тем более, бандитов убивать идут, претензий от властей не будет. Что-что, а законы в этом времени куда как проще.

Алексу оставили охрану (не столько ему лично, сколько штабу) из десятка бойцов – из тех, кто умеет стрелять, но в рейд по зачистке не годится по разным причинам. Кто хромает на обе ноги, у кого возраст… Удивительно, но как только ирландцы поняли, что ИРА – это всерьёз и надолго, сколько пришло добровольцев! Причём что интересно, далеко не все вступали в ИРА из-за политики или чувства уязвлённого национального самосознания.

Как бы не основная причина – желание принадлежать к сильной стае… ещё желание войти в историю. Пусть как мученик, если дела пойдут вовсе уж скверно, но стать одни из тех, о ком будут рассказывать байки и петь песни. Немного странно… но по большей части только это и держало ирландцев как нацию.

Когда язык официально запрещён, когда преследуют за веру, за национальные обычаи, за… едва ли не всё… Только передаваемые шёпотом рассказы об отцах и дедах, участвовавших в восстаниях против англичан, давали моральные силы для выживания.

Охрана дремлет вполглаза, переговариваясь негромко и дымя самокрутками. Вытяжка в подвале не слишком хороша, так что едкий дым расползается по помещению, добавляя в коллекцию ароматов свою нотку. Запах сырости, плесени, скверного табака и немытых тел. Запах бедности.

Из-за тяжёлых запахов, головной боли и нервного перенапряжения, заснуть толком не удавалось. Алекс то проваливался в тяжёлый горячечный сон, то снова просыпался. Встав, он отпил из бутылки тёплой воды, привычно стряхнув с неё таракана.

– Не спится? – Негромко осведомился пожилой работяга, имени которого Алекс так и не запомнил.

– Башка раскалывается.

– А… бывает. Пулей-то, чего уж там…

На этом разговор замолк, развалившийся на старом облезлом на стуле работяга, крепко пахнущий застарелым потом, благодушно затянулся и выпустил клубы вонючего дыма. Вот же… сколько Алекс не пытался говорить об этом, даже понимать не хотят. Если в помещении женщины и маленькие дети, то ещё могут сдержаться, что считается едва ли не светским жестом. А что кто-то из мужчин не курит и не желает нюхать… не понимают.

Мысли в голове попаданца вертелись достаточно депрессивные. Страшно… чего уж врать-то себе. Меньше года назад – обычный студент без особых талантов и амбиций, разве что язык хорошо подвешен, да с людьми неплохо сходится.

А ныне – один из отцов-основателей ИРА, начинающий политик. И даже Фреду не расскажешь, что всё это по большей части случайно – оговорки, желание произвести впечатление на любимую девушку… В итоге приходится бежать впереди паровоза, и не свернуть, ибо тоннель…

Кто бы сейчас предложил солидную сумму отступных – взял бы. Хотя… нет, Лира бы не поняла, а без неё даже миллион не хочется. Сказали бы раньше, что из-за девушки он будет способен на такое, посмеялся бы. А сейчас… да пожалуй, что и не только из-за девушки.