Электрическое королевство - Дэвид Арнольд Страница 43

– Очень смешно. – Нико, впрочем, не сдержала улыбки. – Ну что ж, милости просим.

Когда огонь наконец разгорелся как надо, они устроились в спальниках и стали по очереди рассказывать истории. Гарри тем временем протрусил к Киту и, перевернувшись на спину, дал мальчику почесать себе живот. Забыв обо всем на свете, пес как никогда довольно вилял хвостом.

Собаки – они такие.

Леннон рассказал историю о планете, на которой никогда не бывало ночи, потому что над ней сияли шесть солнц, пока однажды их все не заслоняет луной, и, когда опускается ночь, цивилизация, сведенная тьмой с ума, сжигает саму себя дотла.

Кит рассказал историю о мирном пришельце, обладающем целительскими способностями, который, застряв на Земле, заводит дружбу с одиноким мальчиком.

История про Странницу среди вод за последние дни претерпела значительные перемены – превратилась из любимой сказки детства в мысленный план миссии, а потом и вовсе в загадку, – поэтому вместо нее Нико рассказала несколько историй из устной подборки, которую папа называл «Историями из далеких холодных краев». А пока они говорили, Святой Иоанн – видимо, не в силах усидеть в хижине, когда тут столько новых людей, – присоединилась к их кругу с важным видом и, задрав хвост, обошла костер. Гарри не сдвинулся с места, но навострил уши и глухо зарычал. Нико с кошками была не знакома, но вполне себе понимала, что Святой Иоанн прекрасно сознает, как действует на ее бедного пса.

В доме на холме было тихо. В щели между досками на заколоченном окне пробивался трепещущий свет газовой лампы, а в холодное небо из трубы поднимался дымок.

– Эй, Кит, – позвала Нико.

– Да?

– Знаешь, чем можно поделиться всего один раз?

Кит приподнялся на локтях.

– Не знаю.

– Секретом.

И лишь когда на лице мальчика появилась она, чистая детская улыбка, Нико поняла, что именно этого и добивалась.

Тогда она рассказала еще шутку:

– За что обычно школьников выгоняют из класса?

– За что?

– За дверь.

Улыбка перешла в звонкий смех, и, когда Леннон спросил: «Какими нотами можно измерить расстояние?», – он ответил:

– Ну и какими?

– Ми-ля-ми, – сказал Леннон.

Ответом был совершенный, животворящий смех.

Так они втроем и продолжали, пока Кит наконец не уснул на середине фразы. А Нико поняла, что вторую ночь подряд засыпает у костра рядом с Ленноном.

Она достала ручку и нарисовала на руке пятую метку.

– Мне правда очень жаль, – сказал Леннон. – Я о том, что случилось раньше. Я вовсе не имел в виду, что ты не можешь о себе позаботиться.

Нико открыла было рот, намереваясь возразить, мол, ничего страшного, она-то знает, что умеет о себе позаботиться, а когда ты в чем-то уверен, никто тебя в этом не разубедит, однако вместо этого спросила:

– Кто такая Дакота?

Леннон взглянул на Кита: его спальник мерно поднимался и опадал.

– Это была его мама. Только я ее не знал. Она умерла еще до того, как наши группы объединились.

– А Лэйки?

В его взгляде промелькнула тень. Помедлив немного, Леннон ответил:

– Сестра Монти.

– Ее ты знал?

– Да, но… недолго. Всего день.

– Унесли двоих. У меня на глазах.

– Что?

– В день, когда мы встретились, – объяснила Нико, – на заправке, ты сказал, что вас было шестеро, но мухи унесли двоих.

Леннон негромко поведал историю того, что приключилось на бейсбольном поле, и Нико вспомнила, как описывал Кит рой: словно это был огромный осьминог, – и внезапно ощутила, как давит на нее лес. Деревья, что росли веками, река, что сделала первый вдох, когда еще формировались небо и горы. И, проникнувшись этим доисторическим вдохом, Нико выдала самую человечную фразу:

– Соболезную.

В костре стрельнула веточка. Кит пошевелился и, повернувшись на бочок, захрапел.

– Он совсем еще ребенок, – сказал Леннон. – Жаль, что ему довелось видеть такое.

– Все мы еще дети.

Нико вдруг поняла, что, по идее, права и, возможно, когда-то так оно и было. Но в сожранном мухами мире дети были взрослыми, а взрослые – никем. Возраст имеет значение лишь тогда, когда сама жизнь – не роскошь.

– Джин говорила: «Век Мух – это Век без веков».

– Сказала же…

Леннон рассмеялся.

– Да, она была мыслителем.

– Но мне нравится. Век Мух.

Леннон улыбнулся, и лицо Нико словно обратилось в еще один, крохотный, костер.

Она невольно осталась последней, кто еще не спал. Она смотрела на спящего Леннона до тех пор, пока ей самой не стало неловко. Повернулась на другой бок и поразмыслила над его словами. Век Мух – это Век без веков. Вслушиваясь в шум близкой реки, представляя себя среди гор и деревьев, Нико находила утешение в том, что все древние вещи появились тут еще задолго до мух. До технологии, до бесчисленных «Электроников», до самых первых изобретений и войн, и даже до наскальных рисунков и первого огня, и до рождения первого человека, каким бы оно ни было.

И уж конечно, они еще переживут мух.

Определенно.

Голоса

Во сне Нико стояла в замке Кайрос у вращающихся вод в фонтане, где задала вопрос, с которым пришла: «Как мне побороть эту тьму?» И голос, одновременно близкий и очень далекий, невнятно ответил ей, а Нико пыталась проснуться, понукаемая страхом от близости незнакомца, но у нее не выходило, и к утру она уже не помнила ни голоса, ни четырех произнесенных им слов: «Мы здесь уже бывали».