Маршал авиации - Михаил Нестеров Страница 43

– Пусть попробуют, в Венесуэле, Гайане, Суринаме, Французской Гвиане наши военные базы, аэродромы, помогут, не бросят, – проворчал бывший каплей, снял фуражку и протер лоб платком. – А жарко здесь, не то что у нас на Балтике.

Через три часа после инцидента с базы Эль-Тигре поднялся весь полк стратегов и, построившись в боевой порядок, взял курс на север. Еще через час Трумэн, проинформированный, что самолеты русских уже над островом Гаити, отдал приказ, который позже назвали паническим. Открытым текстом командующему Четвертым флотом было приказано прекратить блокаду и вывести корабли из Карибского моря. Бомбардировщики через некоторое время повернули на запад, прошли над Кубой и вернулись обратно. После этого американцы демонстративно дистанцировались от военных действий, которые приобрели откровенно вялый характер. Колумбийцы хозяйничали на захваченной территории, в штате Сулия попытки наступления совершенно прекратились, но продолжались у Мериды, как и продвижение к Баринасу.

13 июля в Панаме произошло восстание, во главе которого оказался одиозный Арнульфо Ариас, лидер Национал-революционной партии. Национальное собрание страны объявило, что в прошедших год назад выборах он в действительности победил, и передало ему власть. В Колумбии гражданская война также вспыхнула с новой силой. Оказалось, что популярный среди широких масс населения Хорхе Эльесер Гайтан был не убит год назад, а тяжело ранен, переправлен в Венесуэлу, затем перевезен в Европу, где и проходил курс лечения. Незадолго до начала военных действий он тайно прибыл в Каракас, нелегально пересек границу и триумфально предстал перед своими соратниками по Национальному левому революционному союзу и народом. США отреагировать просто не успели, руководство страны пребывало под впечатлением продемонстрированной Евразийским союзом мощи нового оружия, а в Панаме начали свою работу диверсионные подразделения, сформированные из жителей Венесуэлы, Гайаны, Суринама, Французской Гвианы, китайцев, индийцев и добровольцев из стран Латинской Америки, являвшихся членами умеренных левых партий и прошедших подготовку в специальных тренировочных лагерях. Справиться с восставшими панамцами находившиеся на территории страны американские войска в принципе могли, но действия диверсантов сильно осложняли им задачу, а отсутствие поддержки из метрополии ставило ее решение под сомнение. Янки наскребли в Колумбии две пехотные бригады со средствами усиления и занялись переброской их в зону канала, но недалеко от Каньясаса они попали под удар двух полков «Инвейдеров» с опознавательными знаками ВВС Венесуэлы. Прошедшие более восьмисот километров на бреющем бомбардировщики вывалили на головы не ожидавшего нападения и не рассредоточенного противника кассетные боеприпасы, «отшлифовали» напалмом и ушли без потерь, ни одна зенитка не тявкнула им вслед, ни один истребитель не попытался перехватить. Тем временем на входе в канал со стороны Атлантики повстанцы затопили большой сухогруз, закупорив его для любых крупных судов. Подъем утопленника не представлял большой трудности, но только в условиях мирного времени. Заваривалась каша и на Кубе, там произошло восстание под руководством Партии кубинского народа против правительства Карлоса Прио Сокарраса, вооруженные оппозиционеры во главе с харизматичным Эдуардом Чибасом объявили о желании наладить более тесные связи с Евразийским союзом. Все эти события и нарастающее ослабление позиций в других странах Латинской Америки вынудило Трумэна просить встречи со Сталиным, которая и состоялась в Рейкьявике. Туда из Великобритании прибыл и Черчилль, как он выразился, «чтобы сказать масону Гарри пару ласковых».

Свидетелей встречи было очень мало с обеих сторон, журналистов туда, разумеется, не пустили, но Северов впоследствии доподлинно узнал, что Иосиф Виссарионович не позволил себе ничего унижающего своего оппонента. Не заставил себя ожидать, не показывал явного превосходства или снисхождения, но держался с таким достоинством, что Трумэн позже признался, что лучше бы об него явно вытерли ноги, это перенести легче. Стороны довольно быстро договорились, оба были опытными политиками и хорошо видели реальные границы своих притязаний. США теряли контроль над Панамским каналом, это был серьезный удар, они также лишались возможности давить на правительства стран южноамериканского континента, когда те проводят более независимую политику. Трумэн назвал эти переговоры «началом конца величия Америки», но свою речь сразу после приземления в аэропорту Вашингтона открыл словами: «Американцы, я привез вам мир!» Черчилль, с которым масон Гарри категорически отказался встречаться, назвал его жалким плагиатором.

Фронт в Венесуэле стал расползаться, как промокашка, не получающие снабжения из-за разрастающейся гражданской войны колумбийские войска сами откатывались назад или сдавались. 19 июля президент Перес бежал в Соединенные Штаты, а на следующий день Гайтан объявил о прекращении боевых действий, лидеры стран сели за стол переговоров.

Все эти важные и интересные события Северов воспринимал несколько отстраненно, его гораздо больше беспокоило другое. Активность вражеской авиации резко снизилась и ожидаемо вовсе сошла на нет, хотя он и успел сбить еще два «Сейбра». Насте два раза пришлось уходить от атак истребителей противника, и сделала она это вполне успешно, но не зря говорят, что бог любит троицу. 18 июля ее самолет был атакован «Мустангами» над глухим малонаселенным районом штата Апуре восточнее Виктории. Необходимо было срочно доставить документы на одну из баз подготовки диверсантов, что она и сделала, но на обратном пути она подверглась внезапной атаке и ушла на сверхмалую высоту, радары контроля воздушной обстановки ее потеряли, даже летающий, прервалась и радиосвязь. Патрулировавшая севернее пара МиГов прибыла к месту боя уже через полчаса, но обнаружить следов посадки или падения «Фьюри» не смогла, маневрирующие над самой землей самолеты могли уйти на десятки километров от точки, где их потеряли радиолокаторы. Олег места себе не находил, но тестя с тещей расстраивать не стал, сказал только, что жена задерживается на другом аэродроме. 21 июля, когда стало ясно, что война прекращена, он смог, наконец, сам поучаствовать в поисках. Ранним утром транспортный автожир высадил отделение осназа АСС, старшину Кутькина и генерала Северова у неширокой реки. Направление поисков было заранее определено, другие группы и воздушная разведка прочесывали соседние районы, пока безуспешно. С группой находился проводник, он немного знал местность и понимал язык индейцев, которые могли здесь встретиться. После полудня расположились на небольшой отдых, никаких следов обнаружено по-прежнему не было, а перемещение по тропическому лесу изрядно выматывало из-за высокой влажности воздуха и температуры, хотя особенно густым он не был, прорубаться через заросли не приходилось.

Олегу не сиделось на месте, усталость его не брала, осназовцы, прекрасно понимавшие его состояние, сократили обед до минимума. Не успели отойти от места привала и на пару сотен метров, как летчик увидел стоящего на тропе индейца. Группа остановилась, настороженно оглядываясь вокруг, но туземец стоял спокойно, с интересом рассматривая незнакомцев. Из зарослей показались еще несколько человек, они стали подходить ближе, один из них с вопросительной интонацией что-то произнес. Проводник почему-то молчал, то ли не знал этого языка, то ли соображал медленно, а вот какая муха укусила Северова, он впоследствии объяснить не мог. Генерал нахмурил брови и громко сказал: