Жнец - Владимир Поселягин Страница 42

– О нет, я буду лишь простым пассажиром.

– Вот и отлично. Тогда слушайте несколько распоряжений. Держите этот карабин, теперь это ваше личное оружие наряду с наганом. Пользоваться умеете?

– Да, нас учили, даже стреляли, – принимая оружие, сообщила та.

– Хорошо. Оружие в порядке, почищено и заряжено. Также вам нужны вещи. Чуть позже я подберу вам шинельку и сидор. Если удастся найти, то котелок и ложку с кружкой, мыло и полотенце тоже. Я сейчас займусь техникой, нужно заправить её и обслужить: одна из зениток хорошо постреляла, нагар солидный, но её не почистили, в отличие от второй зенитки, я этим займусь, после этого искупаюсь в речке, и вам советую сделать это сейчас, привести себя в порядок.

– Вода же холодная, – смущённо улыбнулась девушка. Похоже, это тоже было одной из причин, почему она решила остаться со мной.

– Ничего страшного, можно намочить полотенце. Также стоит нашу форму постирать, она быстро на солнце высохнет.

Фролова кивнула и стала помогать в некоторых делах, поглядывая на меня. Мне кажется, она опасалась за свою девичью честь. Может не опасаться, она хоть и в моём вкусе, редкость довольно большая, но мне сейчас не до этого. Первым делом я убрал две винтовки в специальные держатели в кабинах за спинками водителей, у многих они были, в этих машинах тоже, третью винтовку положил в кузов. Перегнал задним ходом газон к машине с топливом, заправил, ЗИС пришлось из канистр заправлять, я их с два десятка в колонне нашёл, из них четыре отправились в кольцо, будет мой запас, личный, остальные, залив под пробки, убрал в кузов газончика. Две полные бочки с трудом, стоймя, перекатил в кузов, поставив за кабиной.

Так как, осмотрев обе зенитки, я не обнаружил ни запаса патронов к ним, ну, кроме запасных снаряжённых лент, ни машинки для снаряжения, то пошёл искать технику с боеприпасами к зениткам. Обнаружив её, увидел, что кузов плотно забит ящиками с патронами, а в кабине нашлась и машинка для снаряжения, очень нужная вещь для быстрой и качественной работы.

Продовольствие, которое я достал из кольца, отнёс к «Захару» и погрузил в его кузов, делая вид, что нашёл всё в колонне. Туда же пошли и четыре ящика с патронами. Немного, но хоть это. Поискав, я нашёл жёсткую сцепку, которой буксировали пару машин. Одну снял и перенёс к нашим грузовикам. Потащит всё газончик, а если не справится, то поменяю машины местами.

В поисках вещей для Фроловой – а мы всё, что нужно, нашли, и девушка осталась довольна – я отыскал аж четыре тюка масксетей и закинул по два тюка в кузовы машин.

Провозившись со всем этим до вечера, закончил все запланированные дела чисткой зенитки, снарядив её и поставив на стопор. И наконец, отмыв с мылом руки, занялся ужином, пообещав поразить девушку своими кулинарными талантами, хотя она сама набивалась показать, какая она хорошая хозяйка. Я налил в два котелка из найденных канистр воды, а то к речке за ней далеко идти, подвесил над огнём и, когда вода закипела, запустил макароны, а когда они сварились, слил воду и размешал в них по полбанки тушёнки.

– Ну что, всё готово. Вода в кружках закипает, так что попьём и трофейного чайку с печеньем.

Получилось действительно неплохо, а с учётом того, что мы очень проголодались, то на вкус блюдо казалось божественным, даже Фролова оценила. Хотя, может, она так пыталась меня успокоить. Да не, правда вкусно. Ужин – это моя благодарность за то, что она мою форму и портянки постирала, пока я занят был. Исподнее я ей не доверил. Тем более в колонне нашёл чистое – в одной из машин форму перевозили, включая бельё, видимо, какой-то старшина спасал своё имущество, и я отобрал себе пару комплектов на замену. Сходить на речку я собирался после ужина, а пока мы пили чай, Фролова вдруг поинтересовалась:

– Кирилл, а почему ты ко второй машине ещё и полевую кухню прицепил?

Мы с девушкой уже перешли на ты, это была её инициатива, и обращались друг к другу по именам. Вопрос её не застал меня врасплох, и я ответил:

– Понимаешь, моя батарея была уничтожена до того, как я попал в неё служить, и эти две зенитки дают возможность если не возродить, то в составе взвода войти в другую часть, что, скорее всего, и произойдёт. Ни один командир не упустит зенитки, которые сейчас так нужны, да ещё фактически ничейные, кем мы и будем являться. Эту ротную полевую кухню, их тут в колонне две было, вторая похуже, я могу забрать с собой как личное имущество батареи. Я даже наряды нашёл в одной из машин для получения припасов, для пулемётов и для кухни, чистые бланки, и напишу, что они принадлежат нашей батареи. Какие-никакие, а подтверждающие документы.

– А это не афера? Да и зачем это тебе?

– С той неразберихой, что царит вокруг, никто даже интересоваться не будет. А причина проста: у нашей батареи не было своих тылов, как и у кухни, ходить же с протянутой рукой, выпрашивая довольствие, я не хочу. Пусть ко мне будут ходить и столоваться. А раздербанить имущество моей батареи я не дам, как единственный оставшийся живой командир. После гибели сержанта Павлова именно я стал его замещать. Пусть я и числюсь исполняющим обязанности, но всё же командир, ответственное лицо.

– А ты, я смотрю, ещё тот аферист.

– Спасибо за признание моих заслуг, – усмехнулся я. – А на самом деле я люблю с комфортом воевать и питаться, потому и кухня.

Потом Анна осталась у машин, охраняла, а я, прихватив вещи и мыло, дошёл до речки и отлично искупался и помылся. Вода действительно была холодной, конец весны, ещё не прогрелась. Одевшись, я вернулся к зениткам, навесил на себя всё – и планшетку, и бинокль (подсумки и так были при мне) и, посмотрев на Анну, сказал:

– Пора ехать.

– Не рано?

– Оставшееся световое время переждём в укрытии у дороги.

Мы устроились в тесной из-за наших вещей кабине, я дал двигателю прогреться, включил первую скорость и осторожно тронулся. С заметной натугой и пробуксовками по и так разбитой дороге грузовик потянул за собой мой поезд. Шла машина тяжело, но я успокаивал себя тем, что мы двигаемся по лесной дороге, на трассе будет совсем по-другому. Я на это надеялся, а пока с тревогой поглядывал на датчик температуры двигателя. Медленно, но она росла. В критическую зону датчик не ушёл, мы раньше добрались до луга, который пересекала дорога, а за дальней посадкой, это в полутора километрах от нас, и была трасса. Там и сейчас двигалась техника, гул стал слышен, как только я заглушил двигатель.

Пока Анна разминала ноги, я срубил ножом несколько веток и замаскировал морду грузовика, чтобы не засекли его в тоннеле дороги, а теперь всё смазано. Закончив с маскировкой, я бросил наши шинели на траву метрах в пяти от нашей мини-колонны, и сказал Анне:

– Дорога у нас ночная и трудная, мне нужно отдохнуть. Ты и в пути поспать сможешь. Поэтому я сейчас посплю, а ты меня разбуди полдесятого. Вот мои часы. У немцев прошлой ночью гудело до полуночи, думаю, и сейчас они тоже ночами силы будут перекидывать. Воспользуемся этим.