Клич стаи - Юрий Вольнов Страница 42

Шептунов буквально распирало от радости. Новый мир, новые впечатления и столько всего и сразу! Вдобавок ко всему еще активировались отключенные из-за ненадобности скрытые узлы и устройства. Например, та же гравитационная система связи, как только ощутила под собой уверенные магнитные линии, заявила о себе как о резервной связи. Следом за ней проснулись системы маскировки, плазменная пушка на спине зачесалась, прожорливо поглощая энергию на разгон собственного мини-реактора, но там стоял запрет на использование, пока человек не даст добро. А еще…

Множество мыслеобразов, вопросов грозило затопить человека, поглотить под ворохом ярких картинок, требований все объяснить, показать, дать попробовать, а лучше всего снова с ними поиграть в новую игру в таком интересном и необычном месте, где они уже давно проснулись и еще ни разу не играли…

– А ну хватит. Прекратили галдеж, у меня голова сейчас лопнет! Всему свое время. Хотя… Есть одна игра. Значит так, Черныш, ты сейчас идешь ко входу в контейнер, я из тебя верблюда сделаю, а ты, Белка, сейчас начинаешь рыть когтями вот в этом берегу глубокую яму. Как раз такой глубины, чтобы там спокойно поместился вот этот контейнер. Как зачем? Нужно! Это игра такая, прятки называется. Мы должны спрятать контейнера так, чтобы ни одна любопытная харя даже и не подумала тут что-то искать. Все понятно? Тогда приступаем…

Потраченное на разбор контейнера время принесло плоды в виде трех разномастных куч.

– Паранойя, да помноженная на чуйку, великая вещь, – проговорил Косяк, ковыряясь и раскладывая «добро» по стопкам.

Он решил классифицировать богатство НЗ капсулы по трем категориям. В первую стопку складывалось все, что относилось к еде и средствам ее приготовления. Сюда вошли прессованные брикеты сухпая, серыми брусками ложились один к другому, красовались изображения и слоганы производителя, обещавшего едва ли не вечное хранение и сохранение вкуса. Рядом же примостился нехитрый полевой набор из складного треножника, котелка да брикетов сухого топлива. И всякая мелочевка, несколько острых пластин, из которых можно изготовить хорошие ножи, да пара брусков для заточки.

Вторая куча получилась самой объемной. Аккуратные коробки, в герметичных пакетах за пластиковыми стенками скрывали: одноместную палатку с солнечными панелями на крыше и стенках, небольшой переносной реактор с запасом картриджей с кристаллоидами, спальный мешок, несколько комплектов одежды и обуви, ну и всяких полезностей в виде фонарей, полный комплект полевой сигнализации с кучей сенсоров и возможностью конфигурирования. А рядом были сложены уже распакованная полевая радиостанция, к ней прилагалось несколько мобильных гарнитур, чтобы не таскать на спине «гробину» материнской станции; тут же был и уже распакованный треножник с антенной и мощным передатчиком, способным пробиться на околопланетные орбиты. Сюда пилот и положил планшет, на котором уже мерцали строчки распаковки информационного массива: «Наставление и инструкции для выживания на неосвоенных планетах».

Третья стопка оказалась самой маленькой, и это расстраивало. Кроме «сестричек», привычно занявших место на заплечных креплениях, он имел два ручных импульсника в массивных кобурах. К ним прилагались две запаянные коробки с боевой массой по три килограмма каждая. Не сказать, что это великая сила, но разогнанный электромагнитом пятимиллиметровый шарик может спокойно прошибить трехмиллиметровую сталь на расстоянии ста метров. Здесь был и кофр с полевым испульсником большого калибра. Эта бандура требовала обращения исключительно с двух рук, при этом стрелок, пыхтя и истекая потом, наводил ее в сторону врага, но зато все остальное она уже делала сама. Из нее можно было извлечь импульс, способный легко остановить, а потом и растерзать целого слона. Но боевая мощь сводилась на «нет» своей громоздкостью и непрактичностью.

И какого черта он, блин, не посмотрел, что покупал у оружейников для комплектования тревожного набора? Просто ляпнул сдуру: «мне самое лучшее и мощное», вот теперь и приходилось озадаченно чесать репу, глядя на полутораметровый раскрытый кофр, в котором, блестя «новьем», лежал разобранный полевик «саранчи».

– Эту штуку положим в запасник. Таскать на себе вместо палатки совсем уже дурость. Надеюсь, что обойдусь лишь ручниками, – достав из кобуры один импульсник, Косяк любовно осмотрел ручное оружие, – да уж, Лось. Никогда не думал, что вспомню тебя с благодарностью. Так уж и быть, не поставлю тебе свечку… от геморроя.

Воспоминания давно минувших дней накатили на Косяка с приступом щемящей в груди грусти. Как тогда было все здорово. Хоть и ходили они в обнимку со смертью, а все равно в памяти остались лишь самые яркие воспоминания от службы в Наемном Русском батальоне. Перед глазами всплыли бескрайние просторы Марса, красные барханы и гул работающих с нагрузкой двигателей «Милашки». Вспышки плазменных орудий и битвы с «термитами». Радость побед и горечь поражений. И лица друзей, вечно хмурый командир, или как любил говорить Череп: «я не хмурый, я сосредоточенный». Человек-гора, механик-водитель Дыба, просто зверь в человеческом обличье. Но, как пелось в древней песне: «Ужасный снаружи, добрый изнутри». За ширмой явного отморозка скрывался хороший человек, а самое важное – отличный друг и боевой товарищ. Где теперь они, как у них там все сложилось?

– К черту воспоминания, тут дел невпроворот, а я нюни распускаю, – зашмыгав носом, парень решительно захлопнул крышку кофра и осмотрелся.

Его деятельность превратила часть берега в филиал бродячего торговца. А в условиях неизвестности это чревато… Чем?

Да всем чем угодно. Никто же не знает, как отнесутся аборигены к незваному гостю. Вон как папуасы с Новой Гвинеи, взяли и съели капитана-первооткрывателя, может, традиция такая у них была, но оказаться самому на столе в виде десертного блюда, а тем более лабораторного пособия очень не хотелось.

– Так, зверинец, слушай мою команду…

В течение двух часов Косяк с «шептунами» занимался ландшафтным дизайном. Отобрав все самое необходимое для обустройства временного лагеря, остальное запасливо было сложено обратно по контейнерам. При помощи «шептунов» удалось столкнуть капсулу в выкопанную рядом яму и развернуть ее таким образом, чтобы крышка люка была сверху. При надобности, на границе воды и низкого травяного берега, нужно было всего лишь снять пласт дерна, несколько минут поработать лопатой – и он получал доступ в пещеру Али-Бабы.

Но опасения Косяка не оправдались.

На место его шумной посадки никто не заявился. Ни спустя полчаса, ни час и даже через шесть часов никто не заглянул на огонек одинокого костра. Никакого движения.

Даже стало немного обидно. Он тут, понимаешь, в спешке и в темпе ошпаренной курицы, из кожи вон, хоронил грузовую капсулу, готовя тайник на черный день, а его просто проигнорировали. Был большой повод хорошо подумать и все сопоставить. Но пока позволяло время и обстоятельства, он продолжил обживаться в новом мире.

Отобранные вещи первой необходимости уместились в два больших рюкзака. Один из них Косяк подогнал под себя, а второй пришлось перекраивать под шептуна. Переделывая расположение лямок и перешив несколько креплений, он соорудил конструкцию, превратившую шептуна во вьючную лошадь. Можно было бы, конечно, и на двух шептунов все навесить, и быть этаким путешественником-аристократом в пробковом шлеме, да вот только придется тогда на себе тянуть все тяготы и лишения дозорно-разведывательной службы, а именно для этого он и собирался освободить одного шептуна. Энергетически неистощимому модулю, что бешеной собаке, лишние километры ни хрена не крюк, только в радость, поэтому они бы смогли легко менять другу дружку по пути следования.