Фебус. Недоделанный король - Дмитрий Старицкий Страница 42

Испытание пушки меня откровенно порадовало, даже больше чем проба мортиры. Для нормального мортирного боя нет сейчас реальных баллистических вычислений. Все на интуиции наводчика пока.

Ладно, математиков можно соединить с астрономами в Картографической школе, а потом и навьючить этой «чисто теоретической» проблемой. Но улита едет — когда будет? А отравить меня хотят прямо сейчас. И не враги, а свои. И против них пушки бесполезны. Ну вот… опять я начал упиваться грядущими бедствиями.

Потребовал немного уменьшить угол возвышения ствола «Дельфина», а то первые два ядра, пролетев по красивой дуге, смачно врезались в шар земной и в нем застряли. Третий выстрел дал ожидаемый мною эффект — каменное ядро, пролетев шагов семьсот, отскочило от земли и пролетело еще на три сотни, где, столкнувшись с валуном, раскололось на части.

— Вот так и тренируйтесь, — выдал указивку. — Добейся двух рикошетов от земли с одного выстрела. И тогда нам никакие кабальеро на «железных» конях не указ. Попробуй поиграть с разницей в насыпке пороха в заряд. И еще: щетину на баннике постриги спереди на конус, чтобы с поворотом можно было надежно очистить зарядную камору от несгоревших частиц пороха. Не дай господь, останется там что-то тлеющее, а вы заряд свежий насыплете… Хоронить нечего будет. А так я вами доволен, мастера Круппы.

Про излишне толстый ствол гаубицы пока ничего не стал говорить. Не столь я учен в металлургии. Так, на уровне музейщика и историка оружия. Не больше. Может, тоньше отлить у них и не получится, а время, такое дефицитное время, я у них отберу на пустые эксперименты.

Приказав Микалу раздать премию по серебряному мараведи каждому артиллеристу и по золотому Круппам, вместе со свитой я покинул полигон.

Да… права Аиноа: ущелье действительно не узнать. Основательно мастера за такое короткое время загадили райский уголок, в котором я некогда охотился на горного козла. Вот, блин, уже и «некогда»… всего-то почти три недели назад. А считалось, что все в Средневековье делалось медленно. Смотря как стимулировать.

В Сокоа сержант-майор меня не порадовал. Пехоты он не набрал. Так, полтора десятка ронделеро, вооруженных короткими мечами и круглыми щитами. Из защиты — только шлем без забрала и бригантина. И пяток случайно прибившихся аркебузиров без контракта. Все со своим вооружением.

— Насчет конных арбалетчиков, сир, я послал по окрестным деревням, но пока желающих немного. Хинеты есть, но они не арбалетчики. А у арбалетчиков со здешних гор нет коней, да и люди они дикие какие-то. Не внушают… Если вы позволите, сир, то я арбалетчиков наберу вам в Бигорре и Беарне. А вот кто приходил в пехоту наниматься, то все или у мастера Круппа, или на стройке трудятся. Учебы еще никакой с ними не было. Нет у них ничего из оружия. Максимум — примитивный тесак.

Смотрит виновато. Неприятно ему оправдываться. Хотя я его не ругал — что можно сделать за пару недель? Артиллеристами меня обеспечил — и то слава богу.

А из тех, кто без оружия на стройке вкалывают, но хотят быть солдатами нужно саперный отряд создавать. А для этого опять-таки требуется заказать кузнецам кирки-мотыги, штыковые и совковые лопаты из железа, а то пользуются тут пока лопатами деревянными, только по кромке металлом оббитыми. А про большую совковую лопату даже представления не имеют. Опять всё требуется, требуется, требуется…

Когда же это закончится?

Всласть пострелял из аркебузы, предоставленной мне кандидатом в мои солдаты.

Ужаснах. Тяжелое это ружжо как смертный грех. Мушки нет, целика нет, стрелять можно только с упора — рогатой сошки. Приклада нормального и того нет, аркебузу под мышку берут: наверное, чтобы ключицу отдачей не сломать, а то калибр у этого ружжа слоновый, как бы не десятый — пуля грамм сорок весит. Хорошо хоть замок есть, хоть и фитильный, но со спуском. Кнопочным. Нажимаешь сбоку на кнопочку, сверху на затравочную полку падает тлеющий фитиль и зажигает порох. А сам выстрел если случится секунд через пятнадцать, то это еще хорошо. Впрочем, вполне достаточно времени, чтобы цель убежала с прицела.

Сам стрелял из этого агрегата три раза и все три по цели промазал на ста шагах. Зря, что ли, генералиссимус Суворов про более совершенную фузею сказал, что «пуля — дура, штык — молодец». В общем, мне хватило для понимания процесса.

Вывод? Залповую стрельбу плутонгами не дураки придумали. С такой техникой это пока самый эффективный прием использования ручного огнестрела. Только вот не по двадцать в ряд надо аркебузиров ставить, а по сто. Будем думать о структуре и тактике. Отказываться от самого современного оружия из-за его несовершенства я не собираюсь, потому что точно знаю, что за ним будущее.

Посмотрел, как стреляют сами аркебузиры, удивился, что они все же умудряются через раз попадать в ту же цель, по которой я промазал. Впечатлился и сказал, что их всех беру к себе на службу.

Мужики довольно заулыбались: голод этой зимой и разбой, как преодоление голода, им уже не грозили.

Постоял на расчищенном мысу, полюбовался бухтой, прикинул, где тут поставить мортиры — бить брандкугелями по кораблям в проливе, — и понял, что лишние они тут.

Прав шут, трижды прав: навесной огонь и привычный местным людям требушет обеспечит, в том числе и огненными ядрами. А из артиллерии нужно ставить сюда длинные пушки крупного калибра. Опять обознатушки-пере-прятушки… хорошо, что вовремя я это заметил, пока мастер Оливер очередных гигантских «жаб» не наваял.

Ас башней? С башней все было в порядке, если порядком считать стройку — дело по определению бардачное. Копошатся на ней несколько десятков людей, и все при деле. Никто не сачкует.

Каготов рыл двадцать устроились отдельно ото всех у куч собранных камней и стучат молотками по долотам — ядра ваяют. Проверяют диаметр примитивным кружалом и дальше стучат.

Присмотрелся я к ним внимательно и не нашел у них никаких расовых отличий от окружающего народа, разве что уши у них были без мочек. Ну, такое не редкость даже в России. Когда я еще в школе учился, шутка ходила такая: у кого мочки уха нет — тот уродился не в отца, а в проезжего молодца. И не еретики они какие, не иноверцы, в церковь хотят католическую и усердны в этой вере. Но все равно… все равно… И дверь в церковь для них отдельная — низенькая такая, чтобы без поклона войти было невозможно. И села у них свои, и источники вод отдельные от остальных людей, и даже касаться их обычным людям западло. Вот как.

Мало того — босиком по земле каготам ходить нельзя, чтобы землю собой не осквернять. Прямо индийская каста неприкасаемых какая-то. Вот женщины у них славятся как самые лучшие акушерки — тут прикасаться к ним не брезгуют. Жить-то хочется. А мужики их работают с камнем, землей и деревом. Еще могильщиками. Остальные ремесла им запрещены. Что же их так дискриминируют-то почище иноверцев — евреев и мавров? Вопрос.

Все эти сведения вывалил на меня дон Оуэн де Левеллин в предупреждении, чтобы я не «опарафинился» ненароком, не «законтачил» случайно с местной «обиженкой». Но больше дон напирал на то, что он сделать успел и что дальше планирует. Естественно, с показом отрытых уже ям и куч земли и камней.