Калейдоскоп - Сергей Григоров Страница 42

Эс Мерлин покидал Гранис вечером, вернулся в полдень следующего дня. Усталости он не чувствовал. Быть аватарой Ордена — значит нести полную ответственность за все последствия своих поступков. Что бы он ни сделал, Орден безоговорочно согласится с его решением. Тяжко нести это бремя, он не имеет права расслабляться.

Служитель встретил его привычными охами и ахами. Эс Мерлин действовал предельно жестко, запретив тревожить себя по любому поводу.

Первым делом — просмотреть последние материалы, присланные Умником. Был еще тонкий лучик надежды на благополучное завершение расследования, но светил он, к сожалению, не в ту сторону. Умник, не получая иной команды, крутил и крутил следственные программы, но сейчас время оценки каждой новой гипотезы стало меньше длительности проверки, не была ли она рассмотрена раньше. Одна из ситуаций, при возникновении которой действующие инструкции разрешали прекращение расследования.

Что ж, настало время пустить в ход козыри. Эс Мерлин, как полноправный член Ордена Третьей силы, обладал великим даром — умозрением, умением мыслить особым образом. В Ордене это называлось мышлением третьего уровня. То ли отдавая дань традиции, то ли просто в шутку, члены Ордена обращались друг к другу по-разному — служитель, послушник, адепт, но на самом деле считали себя братьями. Дар умозрения уравнивал всех. Зародилось это искусство в глубокой древности, когда, как утверждают легенды, истинный мудрец, глядя на пылинку, мог увидеть формирование и распыление галактик, зарождение и гибель цивилизаций, образование и распад великих империй прошлого и будущего, жизнь и смерть всех людей и свой смертный путь от первой искорки сознания до последней… Орден лишь систематизировал древние приемы медитации, методом проб и ошибок усовершенствовал их. Члены Ордена страшились злоупотреблений этим великим искусством и рекомендовали прибегать к нему только в крайних случаях, когда обычная логика оказывалась бессильной.

Эс Мерлин просидел в глубокой задумчивости не больше двух часов. Этого времени ему хватило, чтобы Связать все известные факты и понять, как действовать дальше. После выхода из транса настроение было отличным.

— Я рад, — тут же встрял служитель, — что вы наконец-то решили отдохнуть.

«Разве я так решил?» — усомнился Эс Мерлин. Впрочем, и в самом деле можно немного отвлечься. Уже вечер, а то, что предстоит ему делать, лучше начинать с утра.

— Да, ты прав, я закончу на сегодня с делами.

— Вот и прекрасно. Я зачитаю сейчас список культурных мероприятий, которые вы можете посетить.

— Да? Мне не хотелось бы куда-либо выходить.

— Может, вы желаете принять интересных гостей?

— Не испытываю потребности. Я, пожалуй, еще раз посмотрю Элефанскую бсинкту.

— Должен сказать, что у вас странные привычки.

— Но это мои привычки. Они дороги мне.

Эс Мерлин не стал разъяснять глупой машине, что бсинкты — это продукт утонченного синкретического искусства, для понимания и наслаждения которым надо долго и упорно учиться. Вершина этого искусства — произведения, созданные Ларой Элефанской, подругой Вэра Корева. Они дарили и исключительную эмоциональную зарядку, и тренировали умение угадывать, досоздавать сложные образы.

— Извините, вы неправильно меня поняли. Я имел в виду вашу привычку к одиночеству. Неужели вы не испытываете потребности в собеседнике?

— Собеседников мне хватает и на работе… Отдыхать же я предпочитаю в одиночестве.

— Жаль, очень жаль. Хорошая беседа…

— Ладно, — Эс Мерлин решил поставить служителя в тупик, — я желаю принять гостя. Пусть это будет женщина. Тема разговора, — он вспомнил случайно оброненную Роном Шером фразу, — о грехах.

— О грехах?

— Да, о человеческих грехах.

— Боюсь, что вы поставили слишком жесткие условия.

— Ну что ж, если ты не можешь добиться их выполнения, то мне остается лишь смотреть свою любимую бсинкту.

К его удивлению, через короткое время служитель радостно доложил:

— Есть именно такая гостья.

— Я рад, — покривил душой Эс Мерлин.

— Она будет в маске.

— Ладно, пусть в маске. — Отступать было неудобно.

— Она прибудет примерно через полчаса. За это время я подготовлюсь к ее встрече. Она распорядилась, что и как сделать. Должен сказать, что ваша встреча будет походить на красивое романтическое свидание.

— Этого еще мне не хватало… — только и осталось пробормотать Эсу Мерлину.

Он напрасно переживал. Неудобство первых Минут было сглажено шутками служителя, а устроенная им быстрая смена декораций дала массу нейтральных тем для завязки разговора. Фантом-иллюзионная техника на Гранисе была доведена до совершенства. Начали они ужин во дворце, и чопорные прислужники, разнося кушанья, намотали вокруг их стола многие километры. Десерт с десяток сортов мороженого, шербета, цукатов — они съели, сидя друг против друга в маленькой лодочке, колыхающейся на легкой волне. Вокруг была ночь, море, звезды и где-то вдали, у самого горизонта — огни большого красивого города. Потом был медленный танец на палубе океанского лайнера. Маска угадывала любое его желание и невысказанное слово. Эс Мерлин сначала старался быть как можно более предупредительным, потом это стало получаться само собой. Он не сразу понял, что Маска медленно, но последовательно расспрашивает его о профессии, о теперешних заботах. Он рассказал, как был убит Гуго Ван Теренс, почему расследование зашло в тупик, как он отправился к Синину… тут он спохватился.

— И этот… Синин… он определил, кто преступник? — спросила Маска. Они сидели в это время в маленькой беседке посреди цветущего сада и лили настоящее ремитское вино. Раньше Эс Мерлин только понаслышке знал о нем — поистине, на Гранисе очень много усилий уделяют заботам о благе жителей.

— Нет, — ответил Эс Мерлин и запутал правду пустыми словами. — Он предложил множество различных версий. Одна из них, например, предполагает, что схема совершения убийства очень похожа на нашу встречу. Такое же свидание…

— У вас извращенный ум, — немедленно прореагировала Маска. — Да разве можно предположить такое!

— Я, наверное, и в самом деле не вполне нормальный человек. Что поделаешь, по роду своей деятельности мне постоянно приходится сталкиваться с человеческими пороками.

— Ах да, — оживилась Маска, — вы предлагали странную тему разговора — о человеческих грехах. Я была крайне заинтригована. Вы действительно хотите поговорить о них?

— Да, конечно. Зачем мне вас обманывать?

— Одно время меня заинтересовали эти вопросы. Для удовлетворения своего любопытства мне пришлось поднять специальную литературу. Раньше сушествовало очень много теорий по этому поводу. Было предложено несколько классификаций греха и порока, но все они, по моему мнению, оказались неполными, не совсем… научными. В конце концов я разочаровалась и забросила свои занятия. Помню немногое. Например, то, что было выделено восемь главных человеческих пороков. Это сребролюбие, тщеславие, гордость, чревоугодие, блуд, гнев, печаль и уныние.