Королевская кровь. Сорванный венец - Ирина Котова Страница 41

Ей, 2 Плетней женщине с двумя маленькими детьми на руках, было очень сложно. И именно тогда Ирина поняла, что обязана воспитать старшую дочь так, чтобы ей никогда не пришлось расплачиваться за свою мягкость и романтичность.

Муж, ссыльный принц-консорт, периодически предпринимавший попытки к примирению, продолжал жить в своем поместье. А через полгода после той вспышки, закончившейся ледяным штормом, у королевы произошел первый срыв, ввергнувший ее величество в панику. Благо, попавшийся Ирине под руку мужчина ничего не помнил. Придворный маг разводил руками – максимум, что он мог сделать – предложить женщине антидот, помогающий продержаться подольше.

Со временем королева смирилась с этими приступами. Других проблем было достаточно.

Через два года после своей отставки Виктор погиб при крушении листолета. Ирина не горевала. В конце концов, она вполне могла тогда убить его сама, и то, что он выжил, было чудом. А вот девочки тяжело переживали ее размолвку с отцом и его гибель тоже.

Второго мужа Ирина выбирала придирчиво и тщательно, рассматривая кандидатуры из других государств. Но в результате влюбилась в задиру и повесу Михаила Романовского, только появившегося при дворе после принятия графского титула. Они стали любовниками. Граф был безнадежно далек от власти, очень походил на ее отца – обожал скачки, алкоголь, охоту и азартные игры, был добр и нервен, великолепен в постели, ревнив и обидчив как ребенок. Именно он был ей нужен.

Через полгода отношений Ирина узнала, что беременна, и сама предложила Михаилу брак и титул. Приступы более не беспокоили ее, и королева решила, что это навсегда.

Но три года счастья закончились трагедией – Михаил сломал шею на охоте, упав с лошади. Смерть мужа вывернула ее наизнанку, заморозила и переломала. Собраться Ирина смогла только через год, и весь этот год с ней рядом был Святослав – деликатный, терпеливый, спокойный. Он-то и стал ее третьим супругом.

Задумавшись, королева даже чуть вздрогнула, когда хорошо поставленный голос камердинера объявил, что второй завтрак подан в малую семейную столовую. Она поблагодарила и попросила позвать Святослава, чтобы составил ей компанию.

Ирина-Иоанна с мужем, вопреки всем правилам, сидели и пили чай на мягком чайном диванчике с рукоятками-полочками, куда смело можно было поставить чашечку и блюдечко с десертом. Они любили так «похулиганить», когда их никто не видел. К сожалению, жизнь во дворце даже в семейных покоях накладывает определенные ограничения. Иначе потом сплетен не оберешься: королева-то, как простая горожанка, чай пьет, сорит крошками и оставляет пятна на мебели. А сплетен им и так хватало.

Святослав, допив чай, положил себе на колено стройную королевскую ножку и начал ее массировать, сняв туфельку. Королева благодарно улыбнулась ему и прикрыла глаза от удовольствия, делая еще один глоток и положив в рот мягкое, тающее во рту шоколадное пирожное.

– У тебя глаза чернеют и температура явно повышена, – отметил муж, прикоснувшись для уверенности к королевскому лбу рукой. – Скоро уже, да?

– Несколько дней еще есть, – отозвалась Ирина. – Продержусь, сколько смогу. Я надеялась, будет больше времени, все-таки почти полгода прошло, но нет, накрывает. Не вовремя это все, конечно, пережить бы приезд гостей.

– Я тебе в этот раз помочь не смогу? – сочувственно спросил Святослав, поднимая себе на колени вторую ногу жены и снимая туфлю.

– Ты и так помогаешь, Светик, – королева с любовью посмотрела на мужа, – спасибо тебе. Но сейчас мне нужен кто-то другой.

Их прервали. В дверь, выходящую на садовую веранду, ворвалась Алинка:

– Мамочка, там Ангелина… Ее нужно успокоить, а у нас не получается!

Королева метнулась к двери в коридор, чтобы не бежать по улице. Ее муж последовал за ней. Алинка неслась следом. Комнаты старшей дочери находились в конце Семейного крыла, и навстречу то и дело попадались испуганные слуги. Дверь в покои наследницы была распахнута, возле нее упрямо стояла мрачная охрана.

Королева издали заметила кровавые пятна у них на лицах и одежде, синяки под глазами и заострившиеся черты лица, но держались мужчины стойко. Увидев правящую чету, охранники немного расслабились и… вдруг попадали на пол, зажимая себе уши и изгибаясь в судорогах. Из носов и ушей их текла кровь. Из комнаты раздался, усиливаясь и заставляя вибрировать стекла в витражах коридора, оглушительный визг, который все нарастал и нарастал… Святослав споткнулся, прохрипел: «Беги!» – и сполз по стене коридора, поддерживаемый малышкой Алиной.

Королева быстро преодолела расстояние до двери. Старшая дочь, лежа на полу, билась в истерике и визжала на одной ноте, ее прижимали к полу Василина, с сосредоточенным, серьезным лицом что-то шептавшая Ангелине на ухо, и бледная, растерянная, рыдающая Маринка. Увидев мать, она заплакала еще сильнее.

Ирина-Иоанна подбежала к дочерям, схватила ничего не видящую и не слышащую наследницу за виски, приблизила к себе и резко подула ей в лицо. Дула она куда дольше, чем это мог бы делать обычный человек. У визжащей Ангелины перехватило дыхание, визг на секунду прекратился, она взглянула на мать – и в этот момент королева с силой произнесла: «Спи!» Наследница сразу обмякла, лицо ее выровнялось, глаза закрылись, и она заснула крепким сном счастливого человека.

Маринка продолжала тихо плакать, сидя на полу, пока Василина с матерью относили Ангелину в спальню, где обнаружилась испуганная, но живая и здоровая камеристка наследницы. Она, оказывается, спряталась в ванной и пережидала бурю там. Увидев, в каком состоянии находится ее госпожа, камеристка охнула и начала раздевать принцессу, чтобы та не спала в уличной одежде.

– Попробуй успокоить сестру, Васюш, – попросила королева, когда они вышли из спальни. Ее величество прошла мимо рыдающей Маринки, мягко погладила ее по голове. – Я сейчас вернусь, нужно проверить, как там охрана и отец.

Охранники, бывшие с наследницей чуть ли не с первого дня ее жизни, были калачами тертыми, чего ждать от принцессы, знали и все инструкции выполняли четко. Но, увы, от ментального неконтролируемого удара не спасает ни верность, ни стойкость. Ребята уже очнулись и вытирали все еще текущую кровь полотенцем, добытым тут же, на оставленной убежавшей горничной стойке со сменным бельем. Рядом с принцем-консортом суетился придворный виталист – маг жизни, останавливая кровь.

– Как вы, орлы? – королева подошла к охране.

– Нормально, ваше величество, – бодро отрапортовал старший, – сейчас нас подлечат, и будем как новенькие.

Виталист уже колдовал над его напарником, и мужчина оживал на глазах. Святослав, вполне живой и здоровый, общался с подошедшим начальником дворцовой стражи. Королева крикнула, чтобы сюда срочно вызвали Стрелковского. Она досадливо морщилась – после манипуляций с Ангелиной еще немного поднялась температура, и кожа стала чувствительной, и запахи ощущались острее. «Один день в минус», – подумала Ирина, жестом приглашая охранников войти в гостиную наследной принцессы. После них, запыхавшись, в комнату вошел обеспокоенный Стрелковский.