Маленький дракон с актерского факультета - Лариса Шкатула Страница 41

Катя перестала есть и испуганно посмотрела на попугая.

– Вы хотите сказать, что через некоторое время человека нельзя будет вернуть обратно?

Она вовсе не была кровожадной и не хотела подобной участи для матери Эраста, который был к ней добр.

– Оболочка вернется, - между тем объяснял ей Мередит, - но мозг... так и останется птичьим.

Попугай с размаху ударился о прутья клетки.

– Это так, уважаемая, - Мередит поклонился женщине в образе птицы. - В народе сказали бы, не рой другому яму... Вы недооценили новичка.

Он перевел взгляд на Екатерину.

– Так о какой помощи хотела просить меня гостья?

– Помогите мне вернуть прежний вид, умоляю! - она вскочила со своего стула и насколько можно изящнее склонилась перед ним в поклоне; даже уткнулась лбом в холодные плитки пола..

– Полноте, поднимись, ты и сама это сделаешь. Вряд ли твоя магическая соперница станет возражать: в теле птицы вовсе не так уютно, как можно подумать...

– А если что-то не заладится и эта женщина опять захочет меня обмануть?

– Вот какая помощь тебе нужна!

А Катя прочла его мысли:"Девчонка вовсе не собирается мне докучать. Для меня помощь ей - такой пустяк..."

– Хорошо, - сказал он, - я наложу заклятие на магические способности твоей соперницы.

Он поднял руку и направил её в сторону клетки. Рука стала удлиняться, тянуться, пока не коснулась попугая, и опять вернулась к прежним размерам.

– Приступай!

Он царственно кивнул, но при этом неуловимым движением очертил круг, в центре которого и оказался. По линии круга побежали языки пламени, замкнулись и уже горели не переставая.

"Осторожный! - посмеялась про себя Катя. - Вряд ли он боится меня. Скорее всего, Полактии Фортунатовны. И правильно делает."

Тут она вспомнила, что при обмене телами постороннему взору меняемые на мгновение предстают обнаженными. То-то Мередит так жадно уставился на них, даже вперед подался. Ждет развлечения, похотливый козел! Ладно, смотри, мне не жалко!"

Она открыла клетку с попугаем и коснулась птицы своей заговоренной палочкой, чтобы тут же ощутить себя в собственной оболочке. Не Гюзель, а именно Екатерины.

Полактия Фортунатовна же так и обратилась в великую ханшу. Видно, сидение в клетке не пошло ей на пользу, Тщетно она делала пассы, пытаясь вернуть себе прежний вид.

– Видишь, что я говорил!

Георгий Мередит указывал на мага-историка пальцем, и Катя, глядя на этот плебейский жест, подумала, что у хозяина замка с воспитанием не все ладно.

– Думаете, я замыслила что-то против вас? - хмыкнула магиня. - Я лишь хотела вернуть себе прежний облик.

Она тоже заметила жест Мередита и больше на "вы" к нему не обращалась.

– Боишься, что ли?

– Не верю, - сварливо пробурчал он.

– Тогда хоть разовку брось.

Что такое разовка, Катя не знала, но увидела, как из воздуха материализовалась золоченая палочка, которой Полактия Фортунатовна и прикоснулась к себе, вернув вид красивой женщины средних лет.

"Оказывается, есть волшебная палочка ограниченного действия, - поняла Катя. - Один раз воспользовался и можно выбрасывать..."

– Можно и мне сесть за стол? - спросилаПолактия Фортунатовна. - На орешки и засахаренные фрукты я не смогу теперь смотреть до конца жизни... до конца жизни... до конца жизни.

Она испуганно замолчала.

– Скажи спасибо этой юной актрисе, - ехидно засмеялся Мередит. - Еще немного, и до конца жизни ты смогла бы повторять одно и то же. - Ты хочешь есть?

– Если можно, - голос у магини был просительный и неуверенный - она прислушивалась к себе, не проявится ли в ней снова попугай?

Мередит слез с трона и направился к столу, а огненный круг превратился в холодное свечение, повторяющее контуры его фигуры.

– Не понимаю, чего это я решил вас кормить? - недовольно пробормотал он. - Старею наверное.

– Бессмертный, и стареет, - отозвалась Полактия Фортунатовна. - А ты хотел превратить нас сразу в камень? Так ведь с камнем не поговоришь. А тебе одному, небось, надоело...надоело...надоело.

– Надоело! - передразнил он. - И камни коллекционировать надоело, хотя ни у кого на свете нет такой обширной коллекции людей-камней. Но кто её оценит? Соревноваться с самим собой? Что может быть скучнее...

– Как вы можете скучать, обладая таким могуществом? - вырвалось у Екатерины.

– Лучше скажи, как не скучать, если все на свете знаешь и умеешь? И все тебе доступно...

– Зачем же тогда лишать Полактию Фортунатовну магических сил? И самому себя окружать такой защитой?

– Человек по натуре - подлейшее существо. Поверь мне, дитя мое, - он небрежно ткнул золотой вилкой в блюдо с трюфелями, отмахнувшись от помощи слуги. - А вдруг она захочет нанести мне вред?

– Бессмертному?

– Ну да! Превратит меня в какого-нибудь червяка и буду я вечно ползать по земле...

"А так просто её коптишь!" - неуважительно подумала Екатерина.

– А разве нет такого заклинания, которое могло бы препятствовать любой попытке нанести вам вред?

– Есть, - Мередит несколько оживился и с уважением посмотрел на Екатерину. - Только что мне это даст?

– Ощущение жизни. Разве человек не испытывает приятное возбуждение, проходя мимо клетки с тигром? Можно подойти к нему очень близко, но все равно будешь знать, что этот опаснейший хищник не сможет тебя достать. Он рычит, грызет прутья клетки, он разорвал бы вас на куски, но, увы...

Мередит посмотрел на Катю уже с явной симпатией.

– Если ты так же талантлива, как умна, из тебя выйдет прекрасная актриса. В тебе и сейчас просматривается нечто, - он щелкнул пальцами, что заставляет мужчин трепетать. А, главное, есть воображение. Умение перевоплощаться. Еще немного, и я перестану скучать.

– Освободите Полактию Фортунатовну.

– Ты просишь за своего врага.

– Мне жалко тигров в клетках. Человек не церемонится с теми, кого боится... К тому же, я уверена, что рядом с вами мне ничего не грозит...

– Катерина, ты изобразила меня каким-то чудовищем, - попеняла ей Полактия Фортунатовна.

– Ладно, - махнул рукой Мередит, - последний раз в жизни послушаю женщину. Посмотрю, что из этого выйдет.

Он стал бубнить заклинание на каком-то непонятном Кате языке, но, судя по всему, маг-историк его понимала. Она кивала головой, а когда Мередит кончил бормотать, взмахнула в воздухе рукой и превратилась в молодую женщину, по возрасту не старше Кати, ослепительно красивую.