Бригада - Уильям Форстен Страница 41

— Здесь конец пути, — прошипел он. — За следующим поворотом начинается ад.

Жадович мог этого и не говорить. Несмотря на продолжавшийся снегопад, Пэт и сам видел, что улица впереди была окутана густыми клубами сизого дыма. В воздухе свистели пули, где-то рядом раздавались взрывы мортирных снарядов.

Пэт скосил глаза на Рика, присевшего на корточки возле него.

— Напоминает мне Спотсильванию.

— Скорее, Колд-Харбор, только здесь еще хуже, — отозвался Шнайд.

— Слушай, нет никакого смысла вдвоем лезть под пули. Давай облегчим работу нашему другу сержанту. Ты все это уже видел, а я еще нет.

— Без вопросов, генерал. Я-то еще дома наслужился в пехоте, в то время как ты прохлаждался в артиллерии. Погуляй, разомни косточки, — я тебя здесь подожду.

Пэт ухмыльнулся и перевел взгляд на Жадовича, который сокрушенно покачал головой:

— Вы играете со смертью, генерал.

Отлепившись от стены, Жадович со своими людьми пробрался в боковую комнату. Пэт последовал за ним и увидел, что здесь находилась уборная, в которой были сорваны все сиденья. Узкий лаз вел вниз, в канализацию. В комнате они встретили лейтенанта с тремя его подчиненными. Завидев отряд Жадовича, они всучили им коробку галет, ящик с тысячью патронами и несколько фляжек со свежей водой.

Взвалив на плечи этот дополнительный груз, — Пэту доверили нести связку из шести фляжек — они спустились на дно уборной. Раньше тут была проходившая под всем кварталом труба, по которой в канализацию сливались нечистоты. Но труба была слишком узкой, чтобы по ней мог проползти взрослый мужчина. За последнюю неделю солдаты расширили этот проход и докопались до канализации, после чего прорыли лаз к соседнему кварталу. Пэт на четвереньках прополз по туннелю вслед за своими проводниками и вылез наружу в еще одной уборной, находившейся в здании на другой стороне улицы. Бдительный часовой чуть не проткнул возглавлявшего отряд Жадовича насаженным на винтовку штыком. Однако тут же навстречу гостям протянулись дружеские руки, мигом подхватившие ящик с боеприпасами и галеты. Когда из дыры в грязном полу показался Пэт, солдаты вытянулись было в струнку, но генерал скомандовал им «вольно».

Он огляделся вокруг. Узкое длинное помещение с обрушившимся в результате обстрела цилиндрическим сводом раньше явно служило винным складом. Однако сейчас о вине здесь напоминали только разбросанные повсюду осколки сотен амфор. Чтобы защитить себя от падающих сверху бомб и снарядов, солдаты поверх стеллажей для амфор положили обломки потолочных балок, на которые навалили битую черепицу, кирпичи, выбитые двери и прочий хлам.

Похожая на пещеру комната, где они оказались, являлась штабом полка и полевым лазаретом. Пэт сразу заметил капитана, который раздавал приказы входящим и выходящим из штаба людям, и, безошибочно определив в нем командира полка, стремительно направился в его сторону.

Сидевший на корточках офицер взглянул на ирландца ввалившимися от усталости глазами и, не делая попытки подняться, вяло вскинул руку к виску.

— Капитан Петров из Восьмого Муромского, сэр. Командую этим полком.

— Отдыхайте, капитан.

О'Дональд отвязал одну из доверенных ему фляжек с водой и протянул ее офицеру. Тот кивком поблагодарил Пэта, но сразу же передал фляжку своему старшему сержанту и двум находившимся поблизости лейтенантам, заслужив этим поступком молчаливое одобрение ирландца. Только после того как напились все его подчиненные, капитан позволил себе сделать небольшой глоток.

— Доложите, что тут у вас происходит, капитан. В каком состоянии находится ваш полк?

— Мы здесь сидим с момента прорыва, сэр. Вы не можете дать нам передышку? Мои парни без отдыха сражаются уже десять дней.

— Что с полком?

— Утром того дня, когда бантаги прорвали нашу оборону, у нас было триста двадцать восемь человек, а сейчас остался девяносто один.

Пэт молча кивнул и, вытащив из кармана несколько сигар, раздал их капитану и членам его временного штаба.

— Мы удерживаем половину этого квартала, — просипел капитан, и в ту же секунду в крышу над их головами ударил выпущенный из вражеской мортиры снаряд. — Они хотят захватить восточную стену. Оттуда мы можем наблюдать за укреплениями, находящимся за ними полем и соседним кварталом. Там и происходили основные бои. Этим утром бантаги ударили с запада, рассеяли остатки Второго Кевского и ворвались на улицу. Притащили на укрепления свои чертовы орудия и ракетницы и теперь вовсю жарят по нашим позициям, а мы не можем снять их артиллеристов — отсюда их не разглядеть.

— Каков боевой дух у ваших людей?

— Никакого, — тихо отозвался офицер.

— А если я скажу, что вы должны остаться здесь?

Капитан обменялся мрачным взглядом со своими подчиненными.

— Черт возьми, так я и думал.

— Когда я вернусь назад, я посмотрю, что можно для вас сделать, — пообещал Пэт.

— А чем занимаются эти придурки из Двенадцатого корпуса, сэр? — поинтересовался один из сержантов. — Не видел я, чтобы они воевали, кроме пары каких-то паршивых полков.

Пэт покачал головой. Как он мог объяснить этим людям, что ему необходимо иметь под рукой свежий резерв, который можно будет ввести в бой, если бантаги предпримут полномасштабное наступление на каком-нибудь другом участке фронта или когда понадобится передышка всему Первому корпусу? Если Пэт сейчас бросит их в эту мясорубку, у него не останется ни одного козыря в запасе.

— Я не могу вам ничего пообещать, сержант. Не только вам приходится нелегко, то же самое творится во всем городе. Я сделаю все, что могу, для того, чтобы ваша ноша не оказалась непосильной. Я хочу спросить вас об одном: вы еще можете убивать бантагов?

— Убивать их, сэр? Черт подери, я готов делать это хоть круглые сутки. Мне просто хотелось, чтобы в этой забаве приняли участие и мои друзья из Двенадцатого, я только это и имел в виду.

Пэт дружески похлопал сержанта по плечу.

— Вы можете показать мне передний край обороны? — спросил он у капитана.

Офицер вздохнул и перевел взгляд на Жадовича, который после небольшой паузы утвердительно кивнул.

— Он хочет это увидеть — так пусть смотрит.

Капитан вылез из бомбоубежища и знаком приказал Жадовичу и Пэту следовать за ним.

— Остальным оставаться здесь, — распорядился он. — Нам незачем привлекать к себе внимание.

Солдаты с благодарностью восприняли эту краткую передышку, тут же растянувшись на полу, чтобы хоть немного поспать.

Нырнув в прорубленную в полу узкую траншею, по обе стороны от которой высились груды обломков, они проползли сквозь дыру в стене здания. Задрав голову, Пэт увидел обугленные развалины какого-то храма, сложенного из известняка. От римского святилища осталась только внешняя оболочка: все, что было внутри храма, сгорело дотла и обрушилось. Возле одной из стенок траншеи валялась обгорелая тряпичная кукла, очевидно положенная сюда каким-то сентиментальным солдатом.