Цепные псы пантеонов - Игорь Чубаха Страница 41

Дама прикусила беломорину, поморщилась от щипавшего нос дыма, привычно занесла татуированную руку и рубанула шпагой чуть ниже затылка пленника. В последний миг Ваня почувствовал колебания воздуха и стал поворачивать шею, отчего удар немного смазался. Но все едино — кровь густо плеснула, как положено, на алую ленту, парящими горошинами скатилась на палисандровый паркет, и снова показалось, будто сам паркет прыгнул навстречу каплям, мучимый нестерпимой жаждой.

Убиенный и никого более не интересовавший майор упал и начал остывать. Тем временем черный ворон, хитрым образом проникший в метрополитеновские подземелья, завис в пространстве нижнего вестибюля станции «Невский проспект». Из ничего в его лапах материализовался флюгер главной башни «Старшей Эдды». Под флюгером прямо в воздухе возникла рунами огненная надпись «Старшая Эдда», тут же погасла, а спустя пару мгновений возникла и сама цитадель. Она впихнулась в тесный зал вестибюля, будто проглоченное с одной попытки пирожное.

В ритуальном зале дама свободной рукой освободила из зубов беломорину и с шиком пустила маленькое колечко дыма сквозь три больших, расплывавшихся. Несмотря на маленькую оплошность со смазавшимся ударом, мегера явно была довольна выполненной работой. Хотя Гребаха Чучин не шевельнул ни единым лицевым мускулом, сквозь стены и перекрытия замка понесся его громовой глас:

— Всему контингенту «Старшей Эдды»! Цитадель передислоцировалась на новую площадку, разрешается покинуть герметичные коконы!!!

* * *

Никто не спорит, в нижних вестибюлях Петербургского метрополитена потолки высокие. Но не для типового средневекового замка же. Втиснувшаяся на платформу станции метро «Невский проспект», цитадель «Старшей Эдды» выглядела словно шляпа, которую поленились выправить после того, как кто-то нечаянно сел сверху. Некогда роскошные лохматые бороды дикого хмеля превратились в трехнедельную щетину, зато седой мох в щелях меж камнями при переселении совершенно не пострадал. А преспокойно обитавший у перрона книжный ларек теперь почему-то ассоциировался с бородавкой.

Внутри цитадели ярусы и уровни перемешались между собой, по необходимости пришлось наколдовывать новые галереи и винтовые лестницы, а старые обращать в прах. Понятно, от этого бардак достиг космических масштабов, все доставали друг друга вопросами, никто ничего не знал...

Начальник штаба «Старшей Эдды» Джи-Джи-Олифант первым спустился по наведенному трапу на мраморный пол, помедлил секунду, оглядываясь, будто до этого ночной зал не был трижды просканирован с борта замка на присутствие-отсутствие смертных. Конечно, никаких смертных в столь поздний час в метрополитеновских хоромах не наблюдалось, через две на третью горели лампы дежурного освещения, да в бесконечном зевке застыли черные провалы тоннелей. Джи-Джи привычно вздохнул: он давно сбился, который это по счету перенос замка за бытие гнома в нынешнем чине и должности, — и дал отмашку.

Тут же по трапу сухо загремели кости стремившегося быстрее рассредоточиться по первому периметру обороны отряда скелетов. Взвод скелетов, на ходу разобравшись в атакующую цепь, поспешил налево, взвод — направо, взвод — к рукаву перехода на станцию «Гостиный Двор». Пока костяное воинство рассасывалось по постам, сам Джи-Джи, хоть и не был обязан, выполнял пасс-обработку и дезаклятизацию зала.

В цитадели по громкой связи включили музыку, Джи-Джи не имел ничего против.

Awake, Shake dreams from your hair

My pretty child, my sweet one

Choose the day amp; the sign

of your day,

1st thing you see.

Вот первые нежити-скелеты, бросая тени-штрихи, достигли левого эскалатора и, будто твердь для них ничего не значила, нырнули сквозь стенки внутрь ограждений и там внутри затаились. Вот правофланговый скелет сквозь стену просочился в диспетчерскую, вот еще по двое спрятались в стенах у тоннелей. Справа и на рукаве перехода происходили похожие операции — скелеты проникали внутрь вертикальных плоскостей, готовые внезапно выскочить и разодрать в клочья любого, кто без пароля рискнет нарушить охраняемый периметр.

A burnt tree, like a giant

primeval bird, a leaf

dry amp; bitter, crackling tales

in its warm waves.

Sidewalk gods will do for you.

The forest of the neighborhood,

The empty lost museum amp;

The mesa amp; the Mt.'s pregnant

Monument above the newsstand

where the children hide

When the school ends.

Оккупировавший диспетчерскую скелет на несколько секунд выставил из стены руку и отрапортовал на языке глухонемых: кулак вверх с отжатым мизинцем, кольцо из большого и указательного пальцев, коза из большого и среднего пальцев типа «Виктория», кулак вверх с прямым большим пальцем, кольцо из большого с безымянным при отжатом указательном, опять кольцо из большого и указательного, и, наконец, всем известная коза «Хэви метал».

Начштаба достал из внутреннего кармана парадного мундира портмоне крокодильей кожи, распахнул и с почтением обратился к вставленному под пленку портрету:

— Докладывает Джи-Джи-Олифант. Первый периметр развернут. Систему «Зонтик» до прибытия гостей разворачивать?

— Я считал, что она уже развернута, — недовольно проворчал с черно-белой картинки Гребаха Чучин. — И вырубите эту дурацкую музыку.

— Прокатываем к приезду гостей.

— Когда появятся желтопузые, тогда и врубите!

Джи-Джи направил пасс в сторону цитадели, и покойный Джим Моррисон заткнулся. На левом эскалаторе один скелет вдруг покинул укрытие и стал костяшками пальцев сигналить начштаба, дескать, по эскалатору вниз спускаются гости. Конечно, гном не обладал таким проворством в кистях, как лишенные гортаней и посему общающиеся только на языке глухонемых костяные бойцы. Но чтобы отдать приказ «Пропустить», ловкости рук хватило. Скелет вернулся внутрь стены.

Когда замолкла музыка, из ближайшего окна донесся обрывок спора:

— Вам смешно, а мне — жениться!

— Хочешь послать подальше, спроси меня — как!

Джи-Джи повернулся к трапу и кивнул двум только дожидавшимся приказа одноразовым големам, по традиции слепленным под сержанта и рядового милиции. Бравые «служители порядка» подхватили предусмотрительно вынесенные из замка на верхнюю площадку трапа деревянные ящики. Ящиков было много, големов всего двое, но кое-как бедолаги справились спустить груз по трапу, ничего не уронив и не рассыпав.

По ушной апокаклипсе на связь с герром Олифантом вышел доктор:

— Уважаемый начштаба, вы не будете столь любезны соблаговолить разъяснить ничтожному эскулапу, куда переместился склад медикаментов и ординаторская? В противном случае я отказываюсь нести ответственность за здоровье пациентов, состояние которых требует безотлагательного...

Начштаба, не дослушав, отключил апокаклипсу. Внизу служивые големы, пока отставив лишние, взяли по одному ящику на грудь, отчего стали похожи на коробейников, и двинули в разные стороны вокруг замка, запуская черпаки ладоней внутрь и пригоршнями швыряя содержимое на каменную кладку замковых стен.