Тринадцатая реальность - Геннадий Ищенко Страница 41
Тринадцатая реальность - Геннадий Ищенко читать онлайн бесплатно
Шутливая потасовка закончилась в кровати.
— Первый пункт выполнили, — отдышавшись, сказал я. — С любовью закончили, теперь займёмся борьбой. Вставай!
— Уйди, зверь! — отпихивалась Вера. — Я больше ничего не хочу!
— А придётся, — я встал с кровати и стащил с неё жену. — Надень на себя что-нибудь посвободнее, а то никто не поймёт, чем мы занимаемся. А на будущее сошьём для тебя кимоно, да и для меня заодно. Не знаешь, что это? Видела когда-нибудь грузчиков? Вот они в кимоно и ходят. Такая одежда не мешает двигаться, только для тебя нужно выбрать ткань помягче, чтобы не натёрла кожу.
— Вот когда сошьём, тогда и буду заниматься, — заявила она, забираясь обратно в кровать, — а сейчас не мешай отдыхать.
Я не стал её ломать и дал поваляться в постели, а утром повёл к женщине, которая многим шила одежду. Она сняла с нас мерки, взяла мои рисунки и пообещала, что сделает к завтрашнему утру. Вера на меня сердилась, но лучше пусть сердится, чем будет ко всему равнодушной. Вторым заходом мы пошли в галантерею.
— Выручайте, Светлана! — сказал я хозяйке. — Мне срочно нужно пианино. Сможете достать? За инструмент заплачу вперёд.
— Я даже не знаю… — растерялась она. — Никто не делал таких заказов… Я попробую, Алексей, но не могу обещать.
Я отвёл Веру домой и сходил к Фролову.
— Я обо всём сообщил, — сказал он, после того как мы поздоровались. — Думаю…
— У меня есть просьба, — перебил я его. — Я сделал заказ на пианино, но Бельская не уверена, что сможет выполнить. От кого это зависит?
— От коменданта, — ответил Владимир. — Он должен выделить машину и грузчиков и дать разрешение на ввоз. Я ему позвоню. Есть что-нибудь ещё?
— Представьте, есть, — ответил я. — Нужен аппарат для записи грампластинок и набор болванок.
— Хотите увековечить игру жены? — пошутил он.
— Хочу увековечить нас обоих, — серьёзно сказал я. — Я ведь не жил одними формулами и знаю множество замечательных песен. Не все их можно здесь петь, но многие. Жена замечательно играет на рояле, а я неплохо — на гитаре. И голоса у нас не хуже, чем у тех, кого здесь записывают. А потом под псевдонимами отдадите тиражировать пластинки в какую-нибудь компанию. Я пашу на вас бесплатно, сертификатом пока воспользоваться нельзя, а взятые с собой деньги скоро закончатся.
— Это я тоже передам, — кивнул Владимир. — Не думаю, что такой аппарат сложно достать.
— Я тоже так не думаю, — сказал я. — В мире моего старика была поговорка, что с кого много спрашивается, тому много и даётся, а мне не дали ничего, кроме убежища, да и то перед этим подставили, видимо, чтобы был сговорчивей. Жить здесь можно и даже неплохо, но вам, мне или другому, у кого есть дело, а вот моя жена в такой жизни потерялась, и это может плохо кончиться, причём и для меня тоже, потому что я не представляю без неё своей жизни. Я не возражаю, если вы запишите эти слова и отправите начальству. Пусть хорошенько подумают, стоит ли отказывать в моей просьбе.
— Я передам, — пообещал он. — Сегодня же отправлю.
Ничего отправлять начальству не пришлось, потому что оно приехало к нам само. Примерно через два часа после моего ухода от Фролова он позвонил и попросил срочно прийти.
На месте Владимира сидел уже немолодой худощавый мужчина с резкими чертами лица, небольшими усами и бородкой, а инженер стоял возле кульмана, можно сказать, навытяжку. Когда я вошёл, сидевший посмотрел на меня с таким выражением превосходства, что я сразу же разозлился. Я таких типов не терпел в прежней жизни, а молодой князь Мещерский и подавно не выносил пренебрежения.
— Здравствуйте, господа, — поздоровался я с обоими. — Вы просили подойти, Владимир Петрович?
— Это я вас вызвал, — не ответив на приветствие, сказал приехавший. — Хотелось бы узнать, почему вы отказываетесь работать?
— Вы ему не объяснили, Владимир? — спросил я Фролова, решив не церемониться с тем, кто ведёт себя по-хамски.
— Я передал всё, что вы сказали, — ответил он.
— У вас проблемы с головой, или просто желаете со мной пообщаться? — спросил я приехавшего, — В таком случае неплохо бы представиться.
— Выйдите, Фролов! — приказал он, дождался, пока инженер закроет за собой дверь, и продолжил: — У нас не принято представляться, а вы не в том положении, чтобы что-то требовать!
— Очень интересно, — сказал я, без приглашения садясь на второй стул. — Я считал, что заключил соглашение с порядочными людьми, выходит, ошибся.
— Что вы имеете в виду, когда говорите о нашей непорядочности? — спросил он. — Объяснитесь.
— Ну как же! — сказал я. — Нам дали здесь убежище с условием, что либо я оплачиваю ваши услуги знаниями, либо из своих собственных средств. Знаниями я больше делиться не намерен, а наши сертификаты у вас. Не имею ничего против того, чтобы вы из них оплачивали аренду дома и стоимость охраны. Понятно, что не всей охраны лагеря, а только той её части, которая приходится на нашу долю. А что-то от меня требовать у вас нет прав. Если продолжите в том же духе, я просто пошлю вас подальше, развернусь и уйду!
— И не боитесь? — с любопытством спросил он.
— А чего? — в свою очередь спросил я. — Того, что вы начнёте на меня давить через семью или потянете в пыточную? Вообще-то, можете, потому что уже продемонстрировали, что неразборчивы в средствах.
— Вы говорите, но не заговаривайтесь! — рассердился он.
— Я говорю только то, что думаю! — отрезал я. — И так думать у меня есть основания! Вы не столько нас спасли, сколько использовали в своих целях, спастись мы могли и сами, пусть и с определённым риском. И жили бы сейчас гораздо лучше и не в этой комфортабельной тюрьме! Вы подставили моего отца, повесив на него убийство, чтобы вывести кого-то из-под удара и навязать нам свои услуги. Очень порядочный приём! Ладно, это я ещё могу как-то понять, но для чего было проводить эту инсценировку с пожаром и вешать на нас свои жертвы? Мне плевать на то, чем вы руководствовались, сделав это без нашего согласия и не поставив в известность сестру отца и родных моей жены! Их горе на вашей совести! Это хорошо, что моя жена не читает газеты и пока ничего не знает. Но это только пока! Наши письма вы не отправили, понятно, что не будет писем и от Водениковых. Зачем писать покойникам? У неё и так депрессия, а тут ещё и это. Я не уверен в том, что она такое перенесёт, а если с ней что-нибудь случится, вам не придётся рассчитывать на мою благодарность. Я, знаете ли, не тот мальчишка, каким кажусь. Мне мои знания не с дуба упали, они результат семидесяти лет жизни, опыт которой тоже никуда не делся! Я знаю, что для достижения благородной цели далеко не всегда пользуются благородными средствами, сплошь и рядом в ход идёт такое… Ладно, оставим общие разговоры и перейдём к тому, на каких условиях я согласен с вами сотрудничать.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments