Роза Севера - Евгений Кривенко Страница 41

После нескольких отчаянных попыток удалось выломать кусок арматуры, хоть какое-то оружие. Идти коридором пришлось долго, порой в стенах попадались ржавые железные двери, или скорее люки. Не пытался их открыть, скорее бы выбраться наружу. Наконец впереди забрезжил свет, похожий на дневной. Варламов раздвинул кусты и оказался на площадке из старых бетонных плит.

Он застыл на месте. Думал, что находится в селении — где еще быть хижине? — но открылся широкий простор моря: низкое солнце, изрезанный мысами берег, а на горизонте высокий конус, над которым клубился столб дыма. Вулкан!

Хотя… в Японии ведь есть вулканы. Но пейзаж не походил на японский, как его представлял по фильмам. Вокруг поднимались лесистые холмы — лес был по-осеннему желтый, в ущелье блестела нитка водопада, а неподалеку в строгом порядке тянулись здания города. Точнее, бывшего города. Тоска кольнула сердце, вспомнились подобные города на Североамериканских территориях.

Здания панельные, в два-три этажа, все сильно обветшали и зияют проемами окон. К центральной улице подходит дорога из бетонных плит, часть из них снята, а земля вокруг зданий густо заросла травой. Не должно быть таких пейзажей в благополучной Японии, которую миновали Темные зоны, разве что пришлось расстаться с независимостью. А вот хижины, откуда он бежал, не видно. Может, она с другой стороны.

Только… не слишком ли долго он любуется пейзажем? Сзади послышались какие-то звуки. Варламов обогнул заросли (еще одна загадка — очень похоже на карликовую березку!) и увидел в низине несколько зданий казарменного типа с плацем посередине. Пара десятков фигур выполняла на нем какие-то упражнения. Но главное — в его сторону спешили два человека.

Один в коричневато-желтой одежде, вот он нырнул в заросли, и его не стало видно. Другой, в черном, немного отстал.

Варламов выронил свечу и крепче стиснул железный прут. Хотя, наверное, сначала заговорят?.. Куда там! Из зарослей выскочил коричнево-желтый, лицо до глаз скрыто маской. В руках поднятый шест, он со свистом опустился на голову Варламова. В последний миг удалось уклониться, но шест все равно ударил по левому плечу. Спасибо куртке, смягчившей удар.

Варламов вскрикнул от боли и едва не выронил прут, но все-таки успел отбить второй удар. Тут из конца шеста вылетела цепь и ударила в грудь, от жгучей боли перехватило дыхание. Варламов сумел перехватить конец цепи (на ней была гирька, ударившая его в грудь), но тут же с криком выпустил: поранил руку о железные острия. Так забьют до смерти!

Карликовая березка! Ее свойства запомнились еще с детства, когда ходил по сопкам на севере. Варламов нырнул за большой куст, одновременно захватывая на себя как можно больше ветвей. Цепь обожгла спину, но он уже упал на землю и отпустил согнутые при падении сучья прямо в лицо противнику, который с торжествующим воплем снова занес шест.

Северная березка обладает большой упругостью, молодчик с шестом забарахтался в распрямившихся ветвях, а Варламов вскочил, вырвал шест и, не теряя времени на размахивание цепью, изо всей силы ударил тупым наконечником в лицо врага. Тот уже начал какое-то змеиное движение, пытаясь встать, но теперь взвыл и скорчился, закрывая лицо руками.

— О ёсинасай! ^[12], — прозвучал властный голос.

Рядом оказался человек в свободном черном одеянии. Он произнес длинную непонятную фразу. Нападавший с трудом встал на колени: маска была сорвана, из носа обильно текла кровь. Стало неприятно, это был совсем подросток. Он подполз, не вставая с колен, и склонил голову почти до земли.

— Гоменасай, — с трудом пробормотал он.

— Извиняется, — сказал черный. У него было худое жесткое лицо, и он сносно говорил по-английски. — А теперь бросьте тигирики, если конечно не хотите драться дальше.

— Тигирики? — удивился Варламов.

— Шест с цепью. Один из видов старинного оружия ниндзя. — Английское «л» в слове «old» прозвучало больше как «р». Ну да, японцам трудно произносить звук «л».

Варламов бросил шест на землю и поморщился, сильно болели грудь и плечо. И еще рука…Человек в черном сделал повелительный жест, подросток схватил шест и ушел, понурив голову.

— Неплохо вы его отделали, — сказал взрослый японец. — Сегодня ему незачет.

— Школяр? — Варламов хмуро разглядывал правую ладонь, из глубоких порезов текла кровь. Его тоже неплохо отделали.

— Ну да, школа первой ступени. Но поговорим позже.

Тут на голову Варламова опустилось что-то вроде мешка (он и не заметил, как подкрались сзади), а руки завели за спину и связали. Причем как-то хитро — похоже, только большие пальцы. Подхватили под локти и повели. Недолго продлилась его свобода.

Шли довольно долго, Варламов спотыкался, и несколько раз его вздергивали, перенося через препятствия. Наконец под ногами стало ровнее, запах березовой листвы сменился запахом мазута. Повеяло морской свежестью, и Варламова усадили на что-то. Неожиданно его пальцы освободились, а мешок сдернули с головы. Варламов резко обернулся.

Никого!

Ну да, играют в невидимок ниндзя. Варламов хмуро повернулся обратно.

Что-то вроде набережной или причала. Он сидит на досках — точнее, поставленных друг на друга поддонах, в мутную воду осели ржавые корпуса судов, а перед ним стоит девушка. Невысокая, в джинсах и куртке, черные волосы вразлет, а лицо по-азиатски припухлое и довольно симпатичное. Глаза потуплены, она низко кланяется и говорит по-английски:

— Здравствуйте, Вар…рамов-сан. Майко Сацуки к вашим услугам.

Выговорить «р» и «л» подряд она, конечно, не смогла и досадливо поморщилась.

Варламов вздохнул. Раз знает его фамилию (видимо, считали с карточки), представляться не нужно.

— Здравствуйте, Майко, — сказал он. Непонятно, как обращаться к японке, но «Сацуки-сан» точно не подойдет. — Называйте и меня по имени, Юджин. — Он поглядел на ладонь, с которой капала кровь. — Не подскажете, есть тут врач?

Японка как-то странно посмотрела на него, а потом перевела взгляд на раненную руку.

— Пойдемте. Врача нет, воины ямабуси должны сами оказывать себе помощь. Но я окончила курсы медсестер.

Варламов не стал уточнять, кто такие «ямабуси». Он пошел за японкой по набережной: слева брошенные корабли, справа бараки. Вид унылый, но в окнах хотя бы есть стекла. У одного из бараков Сацуки остановилась. Грубое подобие веранды, с нее несколько дверей ведет в дом, на полу большая деревянная бочка. Сацуки с поклоном открыла одну из дверей, а потом неожиданно опустилась на колени и стала развязывать шнурки на ботинках Варламова.

Он дернулся от неловкости, но самому с пораненной рукой было бы трудновато. Японка надела ему пластиковые тапки, и Варламов вошел.

Дверь хлипкая, в прихожей только вешалка на стене, да и комната убогая — наверное, все осталось с прежних времен. Раскрытый диван, шкаф в углу, столик и два стула. Хотя… для японцев необычна такая мебель. Больше похоже на обстановку старой российской квартиры, какие Варламов помнил по Кандале. Но все чисто, а пол натерт прямо до блеска.