Время библиомантов. Книга крови - Кай Майер Страница 41

– Видишь, что ты натворил? – Ники рассерженно кивнула на коляску.

Изида искренне надеялась, что Ники имела в виду плач ребёнка, а не самого ребёнка. Что знакомство Ники и Дункана закончилось раньше, чем он был зачат.

Танцовщица склонилась над коляской и взяла на руки вопящего ребёнка.

Изида указала на электрошокер, который Ники всё ещё держала в руке:

– Лучше отложите его. Правда. Он может повредить малышу. Малышке. Всё равно кому. – Господи, как же она ненавидела орущих детей!

Ники уничтожающе поглядела на неё, зашвырнула прибор на полку и вместе с ребёнком пошла дальше по коридору.

– Её зовут Лиэтт. И кто бы вы ни были, забирайте этого подлеца и убирайтесь отсюда вместе с ним!

Дункан издал стон, выпрямился, шатаясь и прижимая руку к боку, и пробормотал:

– Ну, как бы то ни было, этот подлец когда-то был любовью всей твоей жизни…

– Другой жизни.

Дункана было не так просто вывести из строя, и Изида знала это. Она сама недавно огрела его деревянной шкатулкой по голове, когда они встретились в Портобелло, и после этого он всего лишь пригрозил застрелить её. Злопамятным он не был – это точно.

Ники с Лиэтт исчезли в комнате в конце коридора, и Изида услышала оттуда грохот сковородок и посуды. Переглянувшись с Дунканом, они протиснулись мимо коляски в крошечную кухню.

– Теперь у тебя есть свой дом, – констатировал Дункан. – На дверной табличке твоё имя.

В доме было гораздо чище, чем ожидала Изида, подсознательно начинавшая симпатизировать Ники. Она надеялась, что танцовщица не будет пытаться скрыть от них сведения о «Ша нуар»: ей не нравилось ломать пальцы молодым матерям. И руки ломать тоже не любила.

– Я много работаю, – сказала Ники. – У меня есть дочь. Я не могу растить её за пыльными кулисами и в прокуренных ателье. И уж тем более не в таких дырах, в которых в своё время обитал ты.

Похоже, Дункана это замечание задело.

– Тогда я только начинал свою блестящую карьеру!

– Вы бы поглядели на его дворец в Портобелло, – обратилась Изида к Ники.

– У вас из носа идёт кровь, – заметила Ники.

Она оторвала кусок бумажной салфетки и вручила его Изиде, одновременно держа на руках малышку и ставя на огонь кастрюлю с горячей водой, чтобы согреть детское питание.

Изида промокнула нос салфеткой:

– Спасибо.

– Не хочу, чтобы чья-то чужая кровь капала на мой пол: на нём играет Лиэтт. А теперь оба убирайтесь. – Ники произнесла это так, как будто слабо надеялась на то, что нежданные гости выполнят её требование.

Дункан всё ещё опирался о стену, но в целом он перенёс удар электрошокера значительно лучше, чем это сделало бы большинство обычных людей. Во время обучения в лицее студенты упражнялись не только с книгами. Возможно, Ники знала об этом, хотя, скорее всего, ей было попросту всё равно.

– Слушай, – начал он, – я не хочу тебе врать. Мы пришли сюда, потому что нам нужна твоя помощь.

– Моя помощь? – Ники обернулась, придерживая рукой головку ребёнка у себя на плече.

Лиэтт перестала плакать, за что Изида была ей безмерно признательна. Мало что могло вывести её из равновесия, но младенцы, безусловно, были на это способны.

– За каким чёртом вам нужна моя помощь?

– Тебе что-нибудь говорит имя Йозеф Восканиан? – спросил Дункан.

– В первый раз слышу.

– Ты ответила слишком быстро. Лучше подумай как следует. – Изида тоже перешла на «ты», потому что не хотела, чтобы их разговор напоминал допрос.

– Довольно необычное имя, – пробормотала Ники, продолжая хозяйничать у плиты.

Через её плечо белокурая Лиэтт таращилась на Изиду своими большими голубыми глазами.

– Йозеф Восканиан, – повторил Дункан. – Ты уверена?

В этот раз Ники, казалось, действительно обдумала свой ответ, прежде чем дать его.

– Нет, не знаю такого.

«Мамаша врёт, – поняла Изида. – Довольно талантливо, но недостаточно убедительно, чтобы провести бывших агентов». Она переглянулась с Дунканом, убедившись в том, что он пришёл к тому же выводу.

Изида решила предоставить ему возможность разбираться с Ники и снова вышла в коридор. Туда же выходила ещё одна дверь; чуть дальше деревянная лестница вела на второй этаж. Дом был не шире четырёх метров, поэтому комната, параллельная коридору, была узкой, как кишка; помимо детской мебели и игрушек в ней стоял мольберт. К окну были прислонены готовые холсты. Похоже, Ники не только позировала, но и рисовала сама; возможно, это было неизбежно, если проводишь значительное время в ателье художников.

Первый холст выглядел так, как будто на него выдавили краски из всех тюбиков сразу, а потом смешали. Краем уха, склоняясь над картинами и рассматривая одну за другой, Изида слышала разговор Дункана и Ники на кухне. Разноцветные облака. Водовороты. Вихри. Пёстрый хаос, через который, словно артерии, кое-где проходили тёмно-синие или фиолетовые нити, неизменно встречавшиеся на каждой картине.

На кухне снова заплакал ребёнок, и Ники заворковала, успокаивая его. Дункан вновь задал вопрос про Восканиана, на этот раз настойчивее.

Изида насчитала четырнадцать картин. На всех были такие же смешанные краски. Даже если в них была какая-то закономерность, она не смогла её распознать.

– Почему ты думаешь, что я что-то должна про него знать? – спросила Ники.

Изида слышала каждое слово их разговора.

– Потому что ты знаешь здесь каждого, – ответил Дункан. – Не пытайся меня обмануть.

– Времена меняются, – печально произнесла Ники. – Вообще всё меняется.

Картина, стоявшая на мольберте, была завешена тканью. Изида приподняла её и посмотрела, что она изображает. В глаза кинулся мощный красочный поток, спирали которого были изображены чётче, чем на остальных полотнах. Посреди картины угадывались очертания человеческой фигуры, которая вклинивалась прямо в поток. Она была не нарисована, а почему-то процарапана сквозь толстые слои масляной краски.

– А всё здесь скоро изменится ещё больше, – продолжала Ники. – Анархию невозможно сдержать.

Изида опустила на место ткань, прикрывавшую незаконченную картину, и вернулась к уже виденным. Теперь она смотрела внимательнее. На других полотнах тоже обнаружились маленькие процарапанные фигурки, словно прыгавшие с растопыренными руками прямо в разноцветный океан.

– Какая ещё анархия? – не понял Дункан.

Изида поспешила по коридору назад в кухню, положив правую руку на кобуру оружия.

– Под анархией Ники имеет в виду идеи, – сказала она, появившись на пороге кухни. – Ники знает обо всём.