Северная граница - Владимир Мясоедов Страница 41

Шепотки и бормотания, раздавшиеся после слов Олега, очень не желающего доводить дело до драки и потому пытающегося воззвать к голосу разума, явно носили одобрительный характер. Однако высказаться в поддержку чародея в полный голос из присутствующих никто так и не пожелал. Капитаны летучих кораблей или их заместители, если первоначальные командиры воздушных судов в результате боя отравились на кладбище или долговременное лечение, откровенно опасались связываться с полковником Севастьяновым. Кому относительно низкий ранг не позволял, кто просто опасался связываться с аристократом и волхвом, наверняка запомнившим бы личностей, посмевших ему перечить и попытавшихся отстоять свое право на одну из самых лакомых частей военной добычи, которую победители могли вывезти из Трех Камней. Узнав, что данное укрепление присвоить не получится, архимагистр Савва отдал приказ разграбить его до основания, и если кто-нибудь сумел бы вывернуть из этого самого основания парочку камней чтобы прихватить с собой, лидер Дальневосточной армии тому бы только порадовался. И по закону у него имелось такое право, пусть даже большая часть трофеев и должна была отойти не в личный карман лидера язычников, а тем силам, которые осуществляли захват территории. Вот только совещание о разделе разного рода захваченных ценностей, на которое Олег отправился в приподнятом настроении, ожидая получить как минимум пару десятков честно заслуженных современных артиллерийских систем, пусть даже частично требующих некоторого ремонта, стремительно превращалось не то в цирк, не то в фарс. И виновник происходящего, а именно командовавший частью пехотных частей истинный маг Петр Севастьянов, видимо вообразил себя героем, внесшим решающий вклад в победу над неприятелем, поскольку затребовал львиную долю трофеев, оставшихся после обязательных отчислений государству и лидерам данной военной операции. А самое поганое для капитана «Тигрицы» заключалось в том, что если он все-таки продавит свое решение, то по итогам данного собрания оно станет законным. И тогда не видать Олегу дальнобойных мощных пушек, которые иными путями черта с два в России приобретешь, и которыми можно хоть собственный летучий корабль до карманного линкора усилить, хоть «Буряное» защитить от любого врага без собственной армии. Возразить же разевающему рот на чужое добро жадюге кроме него никто особо не пытался. Мстислав еще в самом начале заседания от споров и склок самоустранился под предлогом слишком малого вклада в само сражение, демонстративно отъехав назад вместе со стулом и сложив руки на груди. Впрочем, от полагающейся ему доли младший волхв отказываться даже и не подумал, как и не сократил её. А подполковник Кружин, бывший по факту в одном звании и ранге с главным возмутителем спокойствия, хоть и бросал на коллегу крайне неприязненные взгляды, но против сибирского аристократа и волхва выступить по какой-то причине так и не решился.

— Я смотрю, ты у нас не самый умный парень в той деревне, из которой вылез, — гневно раздул ноздри Севастьянов. Однако дар оракула, который сегодня почему-то так и норовил забросать сознание Олега потоком видений, утверждал, будто сидящий напротив волхв абсолютно спокоен. Он просто притворяется гневливым гордецом, чтобы оппонент не воспринимал его иначе как недалекого злобного гордеца, которого легко обвести вокруг пальца. — Пушки я тебе не отдам, заруби это себе на носу!

— А они тебе и не принадлежат, чтобы ты их мог кому-то отдать, — Олег отчаянно пытался понять, какой же тактический ход задумал его оппонент, явно рассчитывающий нарваться на драку с капитаном «Тигрицы» и победить его без особых сложностей. Откровенно мухлевать он бы не посмел — если попадется, то свои же собратья за оскорбление богов на алтаре прирежут, ибо вмешательство в дела богов должно караться для их слуги по всей строгости. Но вот вытащить из рукава пару-тройку заранее подготовленных козырных карт, не противоречащих условиям поединка, имел полное право. Ну и конечно нельзя было сбрасывать со счетов излишнюю самоуверенность, погубившую многих гордецов, убежденных в своей несомненной победе вполне себе честными методами.

— То есть ты называешь меня лжецом?! — Во все горло рявкнул Севастьянов.

— Ну, ты же назвал меня деревенским дурачком совсем недавно? — Переспросил Олег, скрещивая руки на груди. Из такой позиции развернуть ладони в сторону противника и активировать вшитые в плоть боевые артефакты, если тот вдруг обезумеет и начнет драку немедленно, несмотря на количество и качество окружающих их зрителей. Подобное было бы сущим безумием, однако, среди одаренных хватало личностей, давно и неоднократно ушибленных на всю голову, как собственной магией, так и почти ничем не ограниченной вседозволенностью. Некоторые даже специально расшатывали свою психику, полагая, что это поможет повысить имеющиеся способности. — Так вот, информирую тебя, что ты солгал. Я как минимум горожанин, поскольку родился и большую часть жизни провел в Москве.

— Да ты нарываешься?! — Затянутая в латную перчатку лука вторично ударила по столу, и на сей раз все-таки смогла оставить после себя паутину тоненьких трещин. На площади в пару квадратных метров от места удара. Внешний вид мебели это конечно же испортило, но тоненькие разломы, пусть даже в большом числе, без проблем сможет затянуть любой компетентный маг, умеющий управлять деревом.

— Отвечаю вежливостью на вежливость, — ответил Олег, старательно подавляя желание схватить ближайший графин с водкой и разбить его о налившуюся кровью морду оппонента. Ну, ответить так сказать, на доступном собеседнику уровне, раз уж логичных доводов и культурного обращения он не понимает, и понимать упорно отказывается.

— Господа-господа, — влез в их спор младший лейтенант, принадлежность которого Олег вот так сходу определить бы и не взялся. Может и Кружинину он подчиняется, а может и самому Севастьянову. — Не нужно горячиться, сыпать бранью и совершать опрометчивые поступки, за которые будет стыдно! Мы же все здесь с вами цивилизованные люди! Испокон веков подобные споры решались на дуэльных аренах, и пусть сама Судьба решит, кто из вас прав, позволив крови пролиться во славу истинных богов!

— Отличная идея. Не возражаю, — в усмешке волхва оракулу-самоучке послышался лязг сработавшего капкана. Если Олег откажется, то вынужден будет смириться с той минимальной долей добычи, которая останется после удовлетворения чужих аппетитов, да вдобавок подпортит свою репутацию. А если согласится, окажется вынужден выйти на песок арены против того, кто явно к этому готовился и, возможно, проиграет даже больше. Как минимум жизнь на кону стоять точно будет, а возможно к ней придется присоединить оружие или деньги.

— Согласен при одном условии, которое всем здесь присутсвующим, безусловно, должно понравиться, — медленно проговорил чародей, наконец-то сообразивший, почему оппонент был уверен в своей победе. Защита Олега от враждебной магии в данный момент находилась на минимально приемлемом уровне, поскольку барьерными чарами капитан «Тигрицы» почти не владел, а замены вышедшей из строя древней кирасе подобрать пока не сумел. Если о нем собирали информацию мало-мальски компетентные личности, то такую слабость они не могли пропустить. Следовательно, оппонент скорее всего намеревается победить за счет своего неоспоримого превосходства во владении разрушительными заклинанями. — Не будем выносить сор из избы, и радовать посторонних зрелищем разногласий среди тех, кто составляет костяк Дальневосточной армии. В конце-концов, в этом городе союзников у нас маловато, а вот завистников и недругов хватает. Решим имеющийся спор прямо здесь и прямо сейчас. Мстислав, тебя же не затруднит создать для нас барьер, который могут подпитать своей силой остальные? А при таком количестве свидетелей можно обойтись и без церковников или судьи.