Чернобыль. Обитель зла - Виктор Володин Страница 41

Майор ФСБ Сергей Гордин. Прибытие и встречи

Полтора года назад у меня был период, когда казалось, что надо полностью отказаться от жизни в Москве и поселиться где-нибудь в ближних окрестностях Зоны, например в том же Славутиче, потому что тогда командировки в Зону шли одна за другой. Иногда я толком не успевал выспаться, приехав из одной, как звонил Зарембо и сообщал, что мне опять надо паковать чемоданы.

Впрочем, у того времени была одна прекрасная черта. Мою машину узнавали, и практически не приходилось тратить время на всякого рода постах и КПП. А теперь, спустя почти семь месяцев, кадры успели сильно поменяться. Так что, начиная с тридцатикилометровой зоны, я был вынужден тащиться, как удав по стекловате. Дополнительным препятствием были еще и физиономии тех, кто проверял у меня документы. Вся эта шушера в мелких чинах, исполненная гипертрофированного чувства собственной значимости, вызывала у меня стойкую аллергию. С которой тоже к сожалению приходилось мириться. То, что у тебя документы, открывающие зеленую улицу, еще не означает, что можно потребовать, чтобы какого-нибудь прапорщика Голопупенко вывели на обочину и расстреляли, потому что с такими манерами и рожей он все равно лишний на этом празднике жизни…

Однако и это закончилось. Причем довольно неожиданным и приятным способом. Миновав очередной пост, я свернул на обочину, вышел из машины, присел на капот и стал просто дышать свежим воздухом. Здесь, в ближних окрестностях Зоны, где людей и техники совсем мало, он был просто чудесным. Мои легкие, измученные смогом и духотой пятнадцатимиллионной Москвы, здесь будто бы обретали дополнительный объем.

Добрых пятнадцать минут я находился в полном одиночестве, если не считать насекомых, орущих на разные голоса птиц и лисицы, перебежавшей через дорогу метрах в пятидесяти от меня. А потом со стороны поста послышался шум автомобильного мотора, а чуть позже из-за поворота вырулил уазик защитного цвета.

Когда до меня оставалось метров двадцать, машина стала тормозить. Я вздохнул – кажется, сейчас мне опять предстоит демонстрировать свои документы какому-нибудь излишне ретивому служаке.

Открылась дверца, и из «уазика» вышел капитан Ракитин. Я улыбнулся старому знакомому во все свои тридцать зубов (два были удалены еще в школе, а потому в приветствии не участвовали).

– Ну здорово, боец тайного фронта, – сказал Ракитин.

– Привет, Витек! – я протянул руку.

– Какими ветрами в наши края? Хотя, можешь не объяснять – и так все понятно. Опять на Большой Земле какая-нибудь хренотень приключилась, а тебе надо теперь по Зоне лазить, чтобы разобраться, что да как.

– В целом, так. С проницательностью у тебя полный порядок, – улыбнулся я. – Странно, что тебя еще не повысили.

– Или не уволили! – хохотнул Ракитин.

Ну да. Это тоже могло быть запросто – Витя был слишком правильным офицером. И потому количество теплых чувств, испытываемых к нему сослуживцами и просто окружающими, полностью уравновешивалось негативом.

– У нас тут неспокойно, – покачал головой Ракитин.

– У вас тут, по-моему, всегда неспокойно было, – ответил я.

Капитан хмуро покачал головой.

– Нет, это сейчас стало в особенности заметно. Кто в Зону ходит – дичь всякую рассказывает, хоть стой, хоть падай. Верить неохота, а люди, между тем, гибнут, и помногу. Прикинь – две недели назад там десяток «должников» пропал, как и не было. Потом трое наших военных сталкеров исчезли. И если послушать вольных ходоков, получится, что у них там тоже не все в порядке.

Я насторожился. Сразу подумалось, что здесь не обошлось без черных линз. Или, точнее, без той сущности, которая их порождает на этот свет. То есть, быть может, это и не так, но совпадения – это не та штука, в которую я верю.

– А вокруг всего этого – сплетни о каком-то новом артефакте. Они еще больше усложняют ситуацию, потому что народ прет в Зону, что дурной. И не стесняется вносить лепту в общую статистику – палят друг в друга без зазрения совести.

– Новый артефакт? Какое совпадение! Я вот тоже приехал сюда потому, что у нас в Москве всплыл некий новый «бонус». И из-за него сразу начали страдать люди, потому что, как выяснилось, он сводит с ума…

Ракитин непонимающе глянул на меня.

– Погоди, Сергей, а что ты-то можешь сделать? Будешь бегать по всем сталкерам сразу и просить, чтобы они больше не таскали из Зоны такие-то и такие-то артефакты?

– Я пока не знаю, что буду делать. Но уж точно не то, что ты предлагаешь.

Ракитин усмехнулся и сменил тему.

– Обитать собираешься в общежитии?

– Ну, наверное…

– Есть предложение. Я тут с недавних пор живу один, так что могу уступить комнату. Живи, сколько хочешь. Это намного лучше, чем койка в четырехместной комнате.

Я немного подумал. Жизнь в военном городке, как ни крути, существенно ограничит меня в передвижениях и общении. А мне, между прочим, нужно общаться со сталкерами. Я ведь и насчет общежития сказал просто так, чтобы не напрягать Ракитина.

Ракитин, по всей видимости, заметил мои раздумья. И сам отказался от идеи заполучить меня в квартиранты. Зато высказал нечто куда более привлекательное:

– Ты, насколько я понимаю, все равно едешь в Ленинский. То есть нам по пути. Пристраивайся за моим тарантасом, я сопровожу, чтобы тебя больше никто не кантовал. А то ты, наверное, уже задолбался документами размахивать.

Вот это предложение я принял с радостью.

Капитан Ракитин пожал мне руку, сел в свой «уазик», поставил на крышу синий проблесковый маячок, моргнул мне габаритными огнями – и мы поехали! И это стало самой приятной частью моего путешествия в Зону. Потому что по дороге попались еще три стационарных и два передвижных пропускных пункта. И я представлял, сколько времени было бы убито на них зазря.

А так мы долетели до военного городка за полчаса. Дальше, как ни странно для режимной зоны, порядки были помягче. Хотя были патрули на улицах и те же проверки документов.