Война с деревьями начнется тринадцатого - Дидье ван Ковелер Страница 41

На втором этаже, в одном из окон, выходящих на пляж, горит свет. Облокотившись о подоконник, Эдна Пиктон созерцает луну. Она курит. Прямо над дорогой общего пользования и в комендантский час. За это ей грозит двойной штраф.

Когда я выхожу из машины, Эдна дружески машет мне. Похоже, ее совсем не удивляет мое появление. Сделав знак подождать, она захлопывает окно.

Я отпускаю шофера, пообещав, что сегодня ночью больше его не потревожу.

– Мсье, я на службе, – отвечает он почти обиженно.

Я смотрю вслед лимузину, потом подхожу к двери, которая почти сразу открывается.

– Что, устал от политики? – бросает Эдна.

Она в халате, во рту папироса в мундштуке.

– Слава богу. К этим гиенам лучше вообще не приближаться.

Я быстро захожу, чтобы солдат, патрулирующий улицу в комендантский час, не увидел, как она курит рядом с несовершеннолетним. Иначе ее ждет тюрьма.

– Я вас не побеспокою, госпожа Пиктон?

– Я все равно не могу уснуть. Завидую доктору Логан.

Сгорбившись, она поворачивается к лестнице и с трудом идет, опираясь на палку. Я безразличным тоном спрашиваю, спит ли еще Бренда.

– Часа два назад встала, как лунатик, и пошла досыпать в кабинет Леонарда. Я его туда отправляла спать, когда он храпел. Он сохранил в качестве сувенира свою студенческую кровать, на которой ему якобы открылись тайны антиматерии. В чьих именно объятиях… избавлю тебя от перечисления.

Прислонившись к стене, она умолкает: теперь, когда профессор мертв, давнишние упреки превратились в прекрасные воспоминания. Я спрашиваю себя: действительно ли Лео сейчас приходил ко мне, чтобы помочь? Или это память о том, что мы пережили вместе, работает сама по себе? Конечно, у меня такой вид, будто я много чего понимаю (хотя на самом деле это не так), но хочется быть уверенным, что это исходит от него… В глубине души я даже не знаю, кто я. Иногда мне кажется, что отец, которого я люблю больше всего на свете, совершенно чужой человек, что мать – досадная помеха, а девчонки моего возраста – пустая трата времени. Когда рядом со мной Бренда, Лили Ноктис или Оливье Нокс, у меня возникает впечатление, что я вижу в их глазах свое отражение. Но это отражение всегда разное. Как разбитое зеркало, отражающее части меня, которые никак не складываются в единое целое.

Что же меня привлекает на самом деле? Приключения, власть, все недостижимое и таинственное? Или что-то более жуткое, более опасное – что я пытаюсь забыть, стараясь быть хорошим мальчиком? Ладно, надо поспать. Я уже на ногах не стою и начал во всем сомневаться, даже в самом себе. Вот до чего дошло.

– Есть еще детская мальчиков, – добавляет старая дама, видя, как я зеваю. – Из всех, что есть в доме, она наименее мрачная. Хотя… мы вырастили в ней два поколения, и ты видел результат.

Вместо того чтобы взяться за перила, Эдна Пиктон хватает меня за плечо, и так мы поднимаемся по лестнице, с трудом передвигая ноги, – и она, и я. И признаюсь, давно уже я не испытывал такой нежности. Как приятно поддерживать старуху, которая всей тяжестью придавливает меня к земле. Единственная бабушка, которую я знал, мать моей матери, была байкером и терпеть не могла всех, кто моложе. В один прекрасный день она врезалась в грузовик на скорости двести километров в час. В газете, рассказывая об аварии, вместо возраста указали скорость мотоцикла.

«Ей бы это понравилось», – сказал тогда отец с некоторым даже уважением.

– Надеюсь, тебе здесь будет удобно, – Эдна открывает дверь на чердак.

Передо мной – комната мечты. Пять кроватей, разбросанные повсюду игры, самые современные игровые приставки и куча книг, которые никто даже и не думал прятать. Абсолютная фантастика для единственного ребенка, выросшего в нищей семье.

– Это лучшее, что я нашла твоего размера, – хозяйка небрежно указывает на полосатую пижаму, лежащую на одной из кроватей.

– Вы знали, что я вернусь? – спрашиваю я, проглатывая ком в горле.

– Нет, приготовила на всякий случай. Ты ведь сам сказал, что надо строить планы, повернуться лицом к будущему, а не изматывать себя, задавая вопросы плюшу. А я к тебе прислушиваюсь… Встанешь, когда захочешь, – добавляет она и закрывает за собой дверь.