Поднимается буря - Руслан Бирюшев Страница 40

– Думаю, вывоз деталей доверили мелкой сошке, – сказала Настя, когда они с майором покинули допросную комнату. – Едва ли наш пришелец-подрывник ездил сюда лично. Но по исполнителю на всю группу тоже можно было бы выйти… Заберем этого жадного вояку и обоих его сообщников в Штази, попробуем освежить им память на лица.

– А что же француз? – полушепотом спросил Николай. – Он-то сам приезжал, выходит…

– Тут два варианта. – Девушка прислонилась к стене коридора, сложила руки на груди. – Или это был не он, а кто-то, притворяющийся им, – тогда его подставляют. Довольно грубо и театрально. Или… Второй вариант, к которому я все больше склоняюсь.

– Какой же?

– Господин военный атташе действует сам. Один или с очень небольшой поддержкой своих соратников в Париже, – прищелкнула Настя пальцами. – Это многое объясняет. Он ведь единственный в берлинском посольстве представляет сильную, но небольшую политическую группу. Чьи интересы не совсем совпадают с политикой Версаля. Он пытается чего-то добиться, что-то разнюхать, однако у него нет надежных людей. Приходится все делать самому. Уверена, он доверяет только своей малышке-охраннице, но не хочет, видимо, втягивать ее в свои игры слишком глубоко. Также понятно теперь, зачем он ее вообще нанял – дипломату его уровня нельзя без телохранителя, однако любой охранник из посольства был бы и надзирателем версальской разведки. А теперь вспомни, что мы знаем о нашей Джейн: честна, прямодушна, добросердечна, раньше работала в основном с детьми. И контора ее славится своей нелюбовью к спецслужбам. Отличный, безопасный вариант. Кхех… А какой из нее собственно охранник – дело десятое, Ламберу не так уж и важно. Хотя в фирме сэра Мэллори за красивое личико не держат.

Прежде чем возвращаться, они заглянули на летное поле. В центре его мертвым черным кашалотом лежал старый броненосец. Пламя слизало с бортов и башен «Баварии» желтые полосы. Его стальной корпус подобно муравьям, разделывающим тушу, облепили десятки людей – остов потихоньку разбирали, заодно изучая и протоколируя повреждения, нанесенные огнесмесью.

– Эпоха больших пушек подходит к концу, – с непонятно откуда взявшейся грустью сказал Николай напарнице. – Следующую большую войну выиграет тот, кто поймет это первым.

– Я бы предпочла, чтобы следующей не было вовсе, – без улыбки вздохнула та, став непривычно серьезной. – Первой вполне хватило, чтобы понять – нет в больших войнах ничего хорошего…

В «Жандарме», на стойке портье, их ждали свежие газеты и несколько писем. Анастасия пробежала взглядом заголовки газет, сунула их Николаю, сама же принялась изучать письма. Оказавшись в номере, уже за закрытой дверью, тихонько рассмеялась:

– Ну, дядя Готфрид, как всегда…

– Что случилось? – поинтересовался Николай, стягивая сапоги.

– Для начала он весьма решительно пресек новую волну слухов, – с усмешкой ответила сыщица. Не тратя сил на переобувание, прямо в запылившихся ботфортах она прошла до дивана, плюхнулась на подушки. – Агенты Штази были наготове и без особых церемоний перехватали всех, кто начал болтать про русских бомбистов и помогающих им инженеров с полигона. А заодно прихватили и тех, кто их слушал. Застенки Штази теперь малость переполнены. Конечно, слухов так не остановить. Бо́льшую часть арестованных придется скоро выпустить, а кто-то и вовсе успел скрыться. Молва поползет, но позже. Пока же пошла в ход наша собственная машина трепотни. Наши люди пустили в народ более удобную версию случившегося, которая к тому же подтверждена утренними газетами. Видел заголовки? На кого Штази свалило вину за поджог Рейхстага?

– Я, честно, не совсем понял. – Надев тапочки, майор тоже вошел в гостиную, положил газеты на столик. – Какая-то партия… название незнакомое.

– «Друзья рабочих и крестьян» – полуподпольное движение, официально не запрещенное, но и в Рейхстаге не представленное, – пояснила девушка. – Одна из партий, борющихся за ограничение рабочих часов, повышение заработной платы рабочим и тому подобное. Хорошее дело делают, конечно, да вот «Друзья» в своих манифестах грозились не только защищать бедных, но и карать богатых. Лишь грозились, никаких реальных шагов не предпринимали. Ну вот и доболтались…

– Пишут, руководство партии арестовано в полном составе… – Николай нахмурился. – Это что же выходит, за решетку послали кучу ни в чем не повинных людей, только чтобы перебить опасные сплетни?

– «Арестовали» – не значит «осудили», – пожала плечами Анастасия. – Нам ведь не виновные для суда нужны, а просто повод переключить внимание публики. «Друзей» проверят, если у кого-то найдутся настоящие прегрешения – те пойдут копать уголь в Руре. Остальных потихоньку отпустят, как шумиха стихнет. А тебе что, жалко их, что ли?

– Знаешь, я ведь тоже из рабочей семьи.

– Так и я далеко не дворянка, – отмахнулась сыщица. – Ладно, не будем об этом. Просто верь – дядя ради блага родины на многое готов, однако пускать под нож невинных агнцев не станет. А пока – слушай мою идею. По поводу следующего нашего шага.

Девушка села ровно и пару раз подпрыгнула на продавленных подушках дивана:

– Идея хорошая, только сама я ее провернуть не смогу, а дядя может не одобрить. Потому первая задача – убедить его.

– И что тебе на этот раз в голову стукнуло?

– Обыск в квартирах дипломатов! – сверкая глазами сквозь очки, ударила Настя кулаком в ладонь. – Начиная с Ламбера. Но и вообще всех, кого сможем, – особенно английских, арабских, персидских. Разумеется, тайно.

– И правда, очень в твоем духе, – хмыкнул Дронов, присев наконец рядом с подругой. – Да, ты права, Готфрид будет в восторге от подобной идеи, уверен.

– Личные квартиры дипломатов – это тебе не территория посольства, влезть туда намного легче, – продолжила сыщица с азартом. – Можешь не сомневаться, подобное уже не раз проделывали прежде во всех странах. Меня особенно интересует квартира француза – если он сам не причастен к взрывам, то может рыть в том же направлении, что и мы. Нам просто необходимо выяснить, какими уликами он располагает!

– И когда ты планируешь этим заняться?

– Дядей – завтра же. Квартирами – как уломаю дядю. – Настя поправила очки, чуть сползшие по переносице, и воздела палец. – А пока – готовимся к переезду. Сегодня мы ночуем в этом номере последний раз. Запрос на охраняемое жилье уже подан, завтра рано утром нас вывезут со всем багажом. Потому вещи собрать стоит заранее.

Но заняться сборами они смогли лишь после ужина. За окнами номера садилось солнце, бросая длинные тени вдоль улицы, окрашивая алым подоконник и ветви деревьев, растущих перед гостиницей. Николай упаковывал в картонный ящик переносную плиту, когда услышал стук в дверь.

– Мы кого-то ждем? – спросил он у сыщицы.

– Нет, – мотнула она головой. Отодвинув еще не заполненный чемоданчик с бельем, потянулась к висящему на спинке дивана оружейному поясу.

Стук повторялся с удивительной размеренностью. Три удара, пауза на две секунды, вновь три удара…