Избранный - Максим Замшев Страница 40

Рыбкин выбирал персики для своих девочек, когда увидел ее. Она стояла возле кондитерского отдела и о чем-то переговаривалась с продавщицей. Та показывала ей то на одно место на витрине, то на другое; что именно там находилось, Рыбкин разглядеть не мог. В большом Новоарбатском гастрономе толпилось много народу, и разные люди периодически закрывали ему видимость. Оставив персики, он подошел поближе, так, чтобы все было видно. Так оно и есть. Рыбкин не ошибся… Девушка, которую он недавно видел вместе с Климовым, выбирала пирожные. Набралась уже почти целая коробка, а она, похоже, не собиралась останавливаться.

Рыбкин смотрел на Марину как зачарованный. Не думал он, что встретит ее так скоро, эту ослепительную брюнетку, подруги Лешки Климова! Крепко запала она ему в сердце после той их встречи на Тверской!

Марина случайно повернулась. В ее глазах читалось недоумение. Она привыкла к заинтересованным взглядам мужчин, но это тип таращился на нее против всяких правил и выглядел при этом откровенно глупо. Рыбкин в ответ на суровый взгляд покупательницы пирожных растерянно улыбнулся и пролепетал:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте, мы разве знакомы?

– Ну, как бы сказать… Я уверен, что вы меня не помните…

– Ну, я бы так не сказала, лицо знакомое, но знаете…

– Все знаю. У вас сотни знакомых, тысячи поклонников и я всего лишь маленький винтик в этой машине любви.

Рыбкин говорил очень громко, почти кричал, поскольку его от девушки отделяло приличное расстояние. Как это ни парадоксально, именно этим нелепым криком он и заинтриговал Марину…

– Мы где-то с вами пересекались?

– Параллельные прямые не пересекаются – так нам завещал Лобачевский. Если только в вечности…

– Любопытная версия. А вы что, математик?

– Все мы немного математики, особенно в магазине. Но сегодня разрешите мне быть вашим рыцарем…

Рыбкин понимал, что заинтересовывает девушку, и удивлялся своей прыти. Он уже запамятовал, что может быть просто обаятельным мужчиной, а не покорным мужем или штатным редакционным анекдотчиком.

Подхватив коробки с пирожными, он увлек Марину к выходу, где, словно засадный полк, всех покупателей ожидал угрюмый ряд кассовых аппаратов.

Как Марина не отказывалась, Рыбкин заплатил за пирожные, и теперь они стояли под козырьком у входа магазин.

– Надо же, пирожные вы мне купили, а я даже имени вашего не знаю…

– Что ж, позвольте отрекомендоваться, Станислав!

– Марина!

Они с шутливой крепостью пожали друг другу руки.

– Ну что же, Станислав, мне пора. Давайте-ка пирожные, – Марина потянулась к руке Рыбкина с намерением завладеть своим законным имуществом. Но Рыбкин и не собирался выпускать то, что на данный момент позволяло ему задержать девушку хотя бы на полминуты.

– Марина, неужели вам не хочется узнать, где мы виделись? – спросив это, он увидел, что девушка потемнела в лице. Ему стало жутко, он не понимал причины такой внезапной перемены.

– Оказывается, вы не только пристаете к женщинам на улице, но еще и задаете им глупые вопросы.

Слова вышли резкими и обидными. К этому времени Нежданова уже вспомнила, что недели полторы назад случайно встретила этого человека, когда уговорила Алексея пройтись по Тверской с заходом в несколько ее излюбленных бутиков. В магазине они с Алексеем слегка повздорили, и Климов, видимо вознамерившись по своему обыкновению позлить свою обожаемую, заприметив сослуживца, окликнул его и долго о чем-то разговаривал, так, будто он никуда не торопился и его никто не ждал. Марина стояла рядом и не могла дождаться, пока этот тип уйдет. А он оказался изрядным говоруном, долго не отпускал Алексея, беспрерывно тараторя. А Алексей тоже хорош! Он даже пытался предложить своему болтливому дружку зайти вместе с ними выпить по чашечке кофе! Марина тогда поблагодарила Бога за то, что этот хмырь отказался от предложения и отбыл, суетливо меряя шагами Тверскую.

Погода менялась. Небо затягивало, то и дело дул резкий прохладный ветер. Марина тянулась к коробке с пирожными с явным намерением забрать их. Судьба давала Стаське еще пару мгновений надежды изменить свою жизнь. Вот-вот коробку надо будет вернуть. Марина смотрела на Стаську недобро, в глазах поблескивали сердитые искорки. Рыбкин думал уже разжать пальцы и проститься со своей надеждой, как на Москву пролился дождь, внезапный летний дождь, в котором больше отчаяния, чем прохлады, и после которого в городе поднимаются, как сытые змеи, влажные удушливые пары.

Мелкие и частые капли в один миг пролились на Марину и Рыбкина, намочив их волосы, придав им новый влажный запах. Девушка испуганно отпрянула. Стаська метнулся за ней.

– Ну вот, сама природа не хочет, чтобы мы так быстро расстались…

– У вас зонт есть? – Марина все еще морщилась.

– Зонта нет. Кто же носит зонт в такую жару?

– Предусмотрительные люди. Вы, видно, не из таких. Хорошо бы найти где-нибудь зонт, но, похоже, требовать этого от вас абсурдно. Где же вы его возьмете?

– Вы плохо обо мне думаете. – Стаська оживился. – Подождите меня, только не уходите, я прошу.

Станислав Рыбкин, отец двух дочерей и почти идеальный супруг, не купивший сегодня впервые в жизни то, что просила жена, бросился в магазин, чтобы приобрести зонт для женщины, которую едва знал.

Вернулся Рыбкин действительно очень быстро. В руках он держал зонт. Марина, увидев это, захлопала в ладоши.

– Вы начинаете исправляться!

– Я не волшебник, я только учусь.