Сигнал сбора - Уильям Форстен Страница 40

Взяв коробку с патронами, он достал завернутый в бумагу заряд и, следуя указаниям Винсента, сорвал бумажную оболочку, насыпал в дуло пороху и загнал туда пулю. Взведя курок, вставил пистон.

Готорн указал на спусковой крючок и продемонстрировал, как держать оружие.

Священник поднес мушкет к плечу и направил его прямо в лицо Винсенту.

«Господи, пусть он сделает это», — взмолился про себя юноша. Он знал, что, вступив в армию, уже нарушил законы своей веры, а теперь еще научил человека новому способу убийства. Так что такое наказание было бы справедливым.

Священник гнусно ухмыльнулся.

Медленно повернувшись, он приставил ствол к голове Сэдлера.

— Встретимся в аду! — бросил ему Брайан. Прогремел выстрел. Мозги и кровь разнесло по всей камере.

Винсент согнулся в приступе рвоты, на что его тюремщики отреагировали взрывом грубого смеха.

Дверь в камеру отворилась, и вошел чернобородый воин. Винсент настороженно уставился на бородача, мгновенно распознав в нем того самого человека, который затеял с ним стычку на дороге.

Священник протянул ружье Михаилу, который взвесил на руке тяжесть мушкета и осклабился. Схватив коробку с патронами, он вытащил один заряд, сорвал с него бумагу, высыпал на ладонь порох и сказал что-то священнику, согласно кивнувшему в ответ.

— Ты покажешь это волшебство, — резко бросил он Винсенту. — Если откажешься, то… — Не закончив фразы, палач многозначительно показал на корзину со змеей. — Поспи и подумай.

— Откуда ты знаешь наш язык? — не сдержал любопытства Винсент, хотя сам едва стоял на ногах от боли и ужаса.

Старый священник вдруг весь как-то скрючился, изображая из себя калеку.

— Янки, помогите мне, — проблеял он, протягивая руку.

Пораженный Винсент вспомнил, что он видел этого человека около Форт-Линкольна, где тот изображал нищего. Он даже дал ему однажды медную монетку и пару раз говорил с ним, испытывая жалость к несчастному.

Довольно расхохотавшись, священник выпрямился.

— С этим, — показал он на ружье, — мы пошлем кого-нибудь убить вашего Кина, а может, и его женщину.

Затем он снова ткнул пальцем в сторону корзины и, продолжая смеяться, вышел из камеры. Двое его подручных разрезали веревки, все еще стягивавшие Сэдлера, и выволокли тело ногами вперед, а еще один взял корзину со змеей, прихватил единственный факел и последовал за ними.

Михаил ушел последним. Подойдя к Винсенту, он оскалился и нанес юноше сильный удар кулаком в область желудка, от которого тот согнулся пополам. Посмеиваясь, Михаил захлопнул за собой дверь, и послышался звук задвигаемого засова.

Всхлипывая, Готорн лежал на полу, сжавшись в комочек и сознавая, что завтра утром ему придется умереть, чтобы не выдать знание, которое может погубить его друзей.

Касмар поставил на стол чашки с чаем, и Патриарх жестом приказал ему удалиться.

— Пей, не бойся, — успокаивающе предложил Раснар. — Клянусь, что в них нет яда.

Сидящий на другом конце стола Ивор улыбнулся и отодвинул свою чашку в сторону.

— Обижаешь, — промурлыкал священник.

— Обижайся сколько хочешь. Я не так глуп, чтобы пить что-нибудь в твоем доме.

— Ну ладно, ладно. Я не такой дурак. Если бы ты умер от какой-нибудь болезни сразу после посещения моих палат, молва назвала бы меня виновником твоей смерти. Я знаю не один пример, когда человек был облыжно обвинен после того, как разделил трапезу с врагом, которого вскоре угораздило отдать концы. Если я убью тебя, Ивор, я проделаю все куда тоньше, и будь уверен, что вместо меня обвинят кого-нибудь из моих врагов.

— И что же тебя останавливает, если ты такой могущественный?

— Знаешь, старый соперник, может быть, я нуждаюсь в тебе, как и ты во мне.

Ивор откинулся в кресле и поправил очки.

— Каждому из нас было бы лучше, если бы другой умер. Эта борьба за власть между нами продолжается уже много лет. Мой отец лишил твоего отца светской власти. Твоя Церковь отстранена от управления государством, и ты хочешь это изменить.

— Но, друг мой, близится расплата, — мягко возразил Раснар. — тугарам нравился тот расклад сил, который твой отец так опрометчиво нарушил. Церковь правила знатью, а знать — крестьянами. Под нашей властью все подчинялись тугарской орде и выживали благодаря соблюдению их законов о корме. Я тебе еще вот что скажу. Хотя Церковь управляла всеми городами, мы не вмешивались, когда вы, бояре, затевали свои дурацкие междоусобицы. Все это соответствовало воле тугар, ибо города были разделены и не мечтали о сопротивлении.

— Никто не говорит о сопротивлении, — нервно сказал Ивор. — Это было бы безумием. Во всей Руси не наберется двадцати тысяч воинов, а в орде сотни тысяч всадников. Но мы здесь обсуждаем не тугар, а тебя и твои козни.

— Нельзя забывать о тугарах, — парировал Раснар. — Это они установили наш миропорядок, и так было всегда. Менять его без их разрешения — вот это безумие. Тебе и всей русской знати не грозит участь попасть в яму, а Церковь испокон веков продает индульгенции людям более низкого происхождения. Вместе мы правим крестьянами, собираем налоги и предотвращаем неприятности, которые могли бы привести к гибели всех нас.

— Большие зернохранилища и склады серебра уже наполовину заполнены в ожидании их появления через три с половиной года, — перебил его Ивор. — Я позаботился, чтобы к тому времени все было в порядке, так что тебе не о чем беспокоиться.

— Меня пугают твои планы, связанные с этими янки, — резко ответил Раснар. — Я все понял еще в первый вечер после того, как они сокрушили твои катапульты. Я увидел этот огонь в твоих глазах, Ивор Слабые Глаза.

Ивор скривился, услышав это прозвище. Когда-то у него были слабые глаза, но янки исцелили их. Сейчас он предпочитал, чтобы его называли Ивор Хозяин Янки, и насмешка Раснара уязвила его. Да, у него были планы объединить всю Русь под своей властью. Со времен царя Ивана, который жил двадцать поколений назад, такое никому не удавалось. Даже тугары уважали Ивана и взяли одного из его сыновей в свое бесконечное путешествие вокруг мира. Когда тот вернулся, Иван передал ему свой трон. Так началось царствование легендарного Ивана Великого.

Если ему удастся объединить всю Русь, возможно, он договорится с тугарами, чтобы большая часть корма была взята из Новрода, и таким образом еще сильнее укрепит свою власть после ухода орды.

Но, как и раньше, только Церковь была полностью освобождена от повинности перед тугарами. У Церкви все еще сохранялись огромные сокровища, которые священники использовали для взяток тугарам и для того, чтобы натравливать друг на друга бояр. Ивору были необходимы эти деньги. У его отца не хватило храбрости отобрать их, но при помощи янки он даже может попробовать низвергнуть церковную власть и захватить все ее богатство.