Пространство для человечества - Сергей Синякин Страница 40

Приказ на возвращение застал группу во время очередного поиска.

Потные, разгоряченные следопыты сгрудились вокруг начальника, выслушали его и недовольно зашумели.

— Они там с ума посходили! — кратко выразил общее мнение невысокий крепыш Миркин. — Следопыты своих не бросают!

— Вертолет придет через тридцать минут, — сообщил Никодимыч, От полученного приказа он тоже был не в восторге, но неукоснительные и суровые законы Района заставляли его подчиниться. — Поставьте сигнальный маяк, отметьте, где мы закончили поисковые мероприятия, и выходите к поляне.

— Никодимыч! — Миркин беззвучно выругался. — Да что же это такое? Вон на Материке люди оказались в полосе селя. Месяц их найти не могут, а все равно поиск не прекращают, хотя ежу ясно, что никто не выжил. Так там тысячи тонн льда и грязи сошло, у нас по сравнению с ними не маршрут — зеркало! Нам еще два-три дня, и мы их обязательно найдем, они не могли далеко уйти, мы их почти нагнали!

Миркин ошибался, но не знал этого. Заброшенную нору, где отлеживались потерпевшие крушение, они прошли еще вчера, прошли совсем рядом, не заметив знаков, оставленных Дроновым, поэтому люди, которых следопыты искали, сейчас находились не впереди, а позади них.

— Считают, что степень риска неоправданно высокая, — хмуро сказал Никодимыч. — И хватит болтать. Кто убит — убит, кто скачет — тот скачет. Так, кажется, говорят горцы? В темпе, мужики, в темпе! Мне самому все это не нравится, но ведь мы не знаем, чем эти указания вызваны. Может, еще что случилось? Таманцев, маяк готов?

Маяк был готов.

Андрей установил его у корней дерева, маяк использовал в работе батарей кислотную среду почвы и мог подавать сигналы почти вечно — до своего полного саморазрушения. Кроме того, что он обозначил конец маршрута, маяк имел свой кодовый номер, который в привязке к квадрату карты мог быть использован в будущем для ориентирования самолетов и других разведывательных групп, которые когда-нибудь пойдут этим маршрутом.

— Не нравится мне все это, — сказал Таманцев негромко. — Ребята правильно возмущаются, поиск не должен прекращаться, пока есть хоть какой-то шанс на спасение. Так всегда было, и не Совету ломать неписаные правила.

— Я понимаю. — Никодимыч не смотрел на него. — Только ты сам пойми, обстановка постоянно ухудшается, количество боевых контактов растет, двое уже больны малярией, а за них мы тоже в ответе.

— Вот и пусть вертолет эвакуирует больных, — сказал Таманцев. — И привезет следопытов для укрепления цепочек. Поиск надо обязательно продолжить, иначе у людей будет комплекс как же так, могли, но не сделали?

— Думаешь, я не понимаю? — Начальник разведгруппы махнул рукой. — Только ведь правила игры установлены не нами, и не нам их менять. Законы лауна суровы, Андрюша. Все, для рассуждений нет времени. Ставьте маяк, и уходим. Митинговать будем в поселке.

Из-за деревьев уже слышалось характерное жужжание электромотора, потом низко над вершинами прошла белая с красной полосой по фюзеляжу машина, зависла над поляной. В застекленной кабине был виден пилот, он руками делал нетерпеливые знаки, и Никодимыч отдал приказ грузиться.

Погрузка уже заканчивалась, когда из джунглей, грузно приминая стволы, пополз черный гибкий серпент, он полз прямо на вертолет, и непонятно было, то ли его привлекало тепло нагретого двигателя, то ли он все-таки слышал это негромкое монотонное жужжание, напоминающее жалобу мухи, бьющейся в паутине. Стало ясно, что взлететь они не успеют. Hо и пытаться атаковать серпента имевшимся у них оружием даже не стоило, кожа у серпента прочная, ее из ручных импульсников не пробьешь.

«Потеряем людей!» — тоскливо подумал Никодимыч и уже хотел отдать приказ рассыпаться по поляне для защиты вертолета, но сделать этого, к счастью, не успел. Откуда-то с небес к земле безжалостной стремительной птицей рванулся красный перехватчик, от его треугольных крыльев к земле понеслись несколько огненных струй. Прицел был точным — ракеты легли точно в тело серпента, смертельно раненный обитатель лауна забился на земле, свивая в беспорядочные кольца черно-белое тело, но наблюдать эту ужасную и вместе с тем удивительно красивую пляску смерти не было времени. Мысленно поблагодарив перехватчика за своевременную помощь, Никодимыч приказал следопытам продолжить погрузку в вертолет. Интересно, воздушная разведка, проведенная еще утром, ничего не сообщала о близости серпента. Небрежность воздушного наблюдателя могла дорого обойтись разведгруппе.

Таманцев грузился в вертолет в числе последних. Убедившись, что все люди на борту, он махнул рукой пилоту. Вертолет тяжело оторвался от земли и начал медленно набирать высоту, потоки воздуха от винтов заставляли раскачиваться кроны и стволы деревьев. Уже с воздуха он увидел мертвое тело серпента. Даже с высоты его размеры впечатляли. Можно было лишь удивляться меткости пилота перехватчика, положившего ракеты в цель.

И все-таки тягостно было покидать лаун, не обнаружив попавших в беду людей. Приказы не обсуждаются, но их можно осуждать.

Вертолет поднялся выше, он шел в синеве залитой лучами солнца, вокруг была небесная пустота, а внизу расстилались необъятные просторы лауна — сплошное зеленое море, в которое изредка врезались красные и бело-желтые пятна.

Где-то у горизонта у приемопередатчика высилась колоссальная вышка, невероятное творение инженеров и техников, позволяющая осуществить переброску грузов и людей из одного пространства в другое. Неподалеку от него находилась бетонная полоса аэродрома. Было уже видно, как на посадку заходит пара красных машин, возможно, те самые, что прикрывали вертолет с воздуха. И если ухитриться посмотреть вверх, можно было увидеть тающие в синеве исполинские крылья гигантской птицы, которая дежурно парила над лауном, Бич высоты, хищник, от которого не было спасения. Даже на вертолете.