Тёмных дел мастера. Книга третья - Алексей Берсерк Страница 40

— Причин появления в собственности… и вообще… — как-то подрастерялся на секунду второй представитель закона, которому, наконец, удалось схватить охотника за руку. Впрочем, он тут же пришёл в себя. — Короче, не ваше дело, задержанный. Пройдемте. Валис!

И по команде офицера его напарник, не говоря ни слова, незаметно переместил большой палец на своей палочке (с виду очень необычной, утыканной разными антеннами), которая тут же, не нуждаясь ни в одном дополнительном слове заклинания с его стороны, испустила из себя голубоватый сноп лучей. Превратившись в полёте в своеобразную цепь, он крепко обвилась вокруг специально сложенных другим стражником запястий бывшего следопыта, стоило Гортеру лишь мельком обратить на эту магию своё внимание.

— Ох ты ж!.. Что за чудеса-а! — только и смог выдавить из себя старый охотник, который действительно оказался в тот момент просто донельзя удивлён подобным зрелищем, поскольку раньше ему ещё никогда не приходилось сталкиваться с такой особой, неимоверно стремительной магией, хотя форма её не слишком изменилась и оставалась до сих пор знакома Гортеру. Как и методы действия его пленителей. В свою очередь для стражей его реакция тоже оказалось немного странной, однако оба они довольно быстро списали её на старческий маразм их очередного как-то совсем уж по-деревенски выглядящего задержанного и привычным образом сразу же повели его за собой к оставленной ими за углом патрульной самоходке. При этом они не сказали больше Гортеру ни одного лишнего слова, но с жадными глазами прихватив с собой его поношенный рюкзак.

Оказавшись рядом с их отлакированной снизу доверху каретой, лишённой какой-либо упряжи, бывший следопыт для начала мельком осмотрел её, убедившись в том, что это был никакой не трюк и не фокус, при котором лошади, стоящие впереди отсутствующих козел извозчика, просто могли быть изначально заколдованы, чтобы оставаться невидимыми. И только потом, повинуясь твёрдой руке своих исполнительных конвоиров, старый охотник нехотя позволил им прикоснуться к его амуниции, указывая парням, что да как, дабы эти незадачливые молодцы, годившиеся Гортеру чуть ли не во внуки, смогли кое-как отстегнуть от его доспеха рукоять составного лука и снять с плеча старика колчан, ради чего им даже снова пришлось на время освободить ему руки. Изъятое оружие они сложили в багажник своего магического средства передвижения.

Правда, несмотря на всю проделанную работу, городским патрульным до сих пор недоставало уверенности в том, что их необычный задержанный теперь полностью обезоружен, и поэтому они оба решили на всякий случай ещё раз как следует обыскать Гортера напоследок, прежде чем снова сковывать ему заклинанием руки и сажать такого пылкого вояку на заднее сидение самоходки. При этом наглые стражники с издевательским наслаждением перекидывались потешными восклицаниями и замечаниями по поводу его необычного оружейного набора, который, по их мнению, уже совершенно не годился на роль эффективного оружия и больше походил на набор ярмарочного шута.

Затем, с размаху закинув на заднее сидение и его рюкзак, а также плотно закрыв за бывшим следопытом дверь, зачаровав её напоследок точно так же — без слов — каким-то запирающем заклинанием, оба стражника и сами влезли в свою безлошадную карету, после чего один из них взялся за главный управляющий рычаг, а второй вальяжно выставил локоть в окно. Спустя всего несколько секунд весь корпус их сложной магической системы, сделав для начала пару смачных толчков, буквально заходил ходуном, а потом неожиданно дёрнулся с места и покатился. Но, как оказалось, это было только началом нелёгкого пути для Гортера, поскольку вскоре это корыто, двигаясь по струящемуся впереди гладкому полотну дороги, развило настолько быстрый ход, что старому охотнику стало дурно.

Сначала он почувствовал до отвращения ни на что не похожий горелый запах определённо новой для него магии, которой, по мнению Гортера, сразу же пропиталось всё вокруг. А затем от этой смеси бывшего следопыта вдруг начало мутить, да с такой силой, что никакая головная боль, которая обычно накатывала на него в городах до этого, не могла даже сравниться со столь страшной, ничем не преодолимой дурнотой, вызванной тем, к чему обычные жители Сентуса уже худо-бедно, но вполне себе давно привыкли. Однако для настоящего лесника, знававшего в основном за свою жизнь лишь чистейшие просторы долин и свободу полей, это превратилось в форменную пытку. Почти всю дорогу его грузный желудок надрывало и водило из стороны в сторону, словно разбушевавшегося козла на привязи. А когда Гортер нашёл в себе силы попросить его надсмотрщиков «гнать свою магию помедленней», то те всего лишь громко рассмеялись над стариком, за что вскоре и получили от него на свои чистейшие бархатные подстилки и новомодные прорезиненные ткани внутреннего убранства кареты солидный ком блевотных масс, опустошивших желудок старика за один несдержанный толчок, когда сидевший за управлением оператор самоходки в очередной раз лихо повернул направо (поскольку по-другому представитель истинного закона в Варгосе, находящийся при исполнении, водить уже давно разучился).

— Дурила! Включай быстро ОМС! Хоть так, может, прорвёмся! — заорал на своего коллегу ополоумевший стражник, когда в один момент на его чистейшую форму попало сразу несколько кусков недопереваренного остатка завтрака Гортера, а его сослуживец от неожиданности встал поперёк пути сразу у нескольких обычных упряжных карет. Однако уже через секунду где-то с внешней стороны их самоходки вдруг заслышался ещё один резкий сигнал, вдобавок ко всему остальному шуму с улиц, похожий на ритмичные завывания брошенного в лесу голодного пса, и патрульный экипаж рванулся дальше.

— Что это?.. — насторожился было еле отошедший от пережитых им мук лучник, однако его сразу же оборвал голос сидевшего впереди стража.

— Молчи, старый!.. Твою мать, заблевал мне все брюки, зараза! Как я теперь в отделении покажусь, а?.. Какого чёрта тебя стало рвать-то здесь, скотина? Ты что, поживился сегодня у себя там, на помойке, чем-то не тем, что ли?! Отвечай, гад!.. Не, ну ты только посмотри: всю форму мне испоганил ведь! И на рубашку вот здесь попало…

— Это всё ваша… магия… В кибитке этой меня трясёт и паршивит… — вяло запротестовал было на его слова Гортер, но тут вдруг почувствовал, что его снова мутит. — Э, сынки… Гоните помедленней теперь… прошу… А то совсем я уже староват стал для вашей отравы…

— Да какая здесь тебе отрава, дед? Самоходка же почти новая! — отругал его вдобавок ещё и тот регулярный страж, что сидел перед ним за рычагом управления.

Но его слова нисколько не добавили Гортеру понимания происходящего, равно как не облегчили они начавшие снова гулять у старика по всему желудку спазмы, которые, как видно, возникали от непрекращающихся порций магических выбросов их зачарованного двигателя и, точно клубок змей, просились сейчас повторно выползти наружу.

— А вот скажите-ка мне лучше, сынки, — снова попробовал завести разговор за этими пустыми выкриками Гортер, хотя бы ради того, чтобы отвлечься от своего поганого состояния и наскрести для себя определённую часть полезной информации, за которой он сейчас охотился прежде всего, — как же оно так вышло, что ваша магия теперь без слов работает? Она у вас особая какая-то, у нынешней добровольной стражи, стала, видать? Или это у всех теперь есть такая штука?