Хроники Ликтора. Том первый - Максим Васильев Страница 40

– Чуть ближе к сути, – если профессора не одергивать, он так и будет ходить вокруг да около, решив, что мы очередные его студентики. – Что это за препарат?

– Эта вещица – концентрат! И если подобрать нужную дозу, в зависимости от пола и веса, вы сможете использовать его как «красный» именной Экситейтор без коррелирующих агентов в составе. Не будет всех тех побочных эффектов, словно ты и не Туша больше. Да, твоя свобода ограничена контрактом и чипом слежения, но чувствуешь ты себя так же превосходно, как и обычный Гражданин.

– Без побочных эффектов? И как долго? – вдруг через мой ПАДС в эфир ворвалась Гера, а её телесное воплощение в виде дрона примостилось на плече хозяйки.

– Сложно сказать. Но за это время действие контракта не истечёт, и вернуть гражданство ты точно не успеешь, – Максимоф тут же переключил своё внимание на говорливое устройство слежения.

– Я правильно вас поняла, профессор: «сотые» – это просто пустышка? – дрон вперил свой объектив в Максимофа, словно ведя беседу с глазу на глаз.

Профессор резко сорвался с места в свои склянки. Вернувшись обратно, он размахивал колбой чуть меньшего размера, чем «сотые».

– Это мой «красный», – показывал он нам. – Видите сколько цифр? Это – код моих параметров. В нем зашифрованы все данные обо мне, обновляемые раз в полгода. Этот ворох данных хранится в ДС, а компьютер комплектует различные компоненты в один состав – именной «красный» Экситейтор. Поэтому его невозможно подделать, допустимо лишь подобрать другой Экситейтор с параметрами схожими с моими. Больше совпадений – больший процент совместимости на выходе. По такому принципу работает и подбор Экситейторов для Туш, и черный рынок, который скупает брак у того же ДС и продает с максимально возможной совместимостью, какую может отыскать для покупателя.

– А этот Экситейтор…?

– Концентрат! – Максимоф не дал закончить Лине её вопрос. – Этот концентрат вырывает тебя из состояния Туши, делая, по сути, сверхчеловеком, но сжигает тебя изнутри еще быстрее и безжалостнее. И пока ты повышаешь концентрацию дозы, будешь ощущать себя всемогущим. Тело не будет воспринимать отрицательные сигналы от мозга, но вскоре наступающее пресыщение вырвется и моментально сожрёт весь организм.

Вот оно что. Если у Партии такая проблема и правда была, то решение довольно изящное. Этакий крюк для «высокопоставленных» Туш. Отсутствие боли по цене свободы. Даже зная, что это концентрат, а не «сотый» – сделка для Туши сто́ящая.

– И у кого есть доступ к этому концентрату? – спросил я, надавив на последнее слово.

– Ни у кого. Только у членов Партии, – развел руками профессор.

– А вы…

– А я у неё украл.

Недоумевая, я встретился взглядами с Эбберт, у которой был ровно такой же растерянный вид. Максимоф настолько откровенно закапывал себя, что его было впору называть «доктором нелепых наук». Даже сейчас он сидел и просто глупо улыбался, словно извиняясь за доставленные неудобства.

– Профессор, чёрт возьми! – вскрикнул динамик моего ПАДСа. – Вы думаете, мы здесь по какому-то внутреннему расследованию? За вашими «концентратами» тянется шлейф из множества убийств, и Ликторы здесь расследуют заказное убийство!

– Что? Убийства? Какие убийства? Не понимаю…

Доктор и правда выглядел растерянным, словно не улавливал нить собственного же повествования.

– Вчера в нескольких пансионатах Дотационной Службы банда головорезов устроила буйство из массовых убийств. Их удалось устранить, но за это время погибли двадцать четыре Гражданина. Дальнейшее следствие установило, что исполнителям заплатили 100%–ми «красными» Экситейторами – ровно этими колбами, – потряс я сосудами перед лицом Максимофа. – И тут из первых уст мы узнаём, что эту сверхсекретную херню выкрали у ДС именно вы.

Доктор сидел неподвижно, однако усиливающийся нервный тик на его глазу подсказывал, что к нему наконец пришло осознание своего незавидного положения.

– Я украл у Партии, а не у ДС! И украл не для продажи, а для исследования! Всё, что вам рассказал сегодня, я узнал опытным путём! – Максимоф обвел руками свою нелегальную лабораторию.

– Хорони́те себя и дальше, профессор, вы уже наболтали на признание в организации…

– Да чтоб тебя, Ильин! Просто дай ему закончить! – не унималась Аналитик.

Максимоф, подняв очки на лоб, сидел в лабораторном кресле, уткнув пальцы в переносицу. Его глаза были закрыты, а шумное дыхание напоминало звук медленного вентилятора. Выдохнув, он вернул очки на место и начал объяснять заново.

– Помните, до того, как всё столь нелепо обернулось, я рассказывал вам про это место? Хотите знать, в чём ещё здесь ирония?

– Какая разница, хотим мы или нет? – буркнула Лина, дуя в ладони горячий воздух. – Вы в любом случае нам расскажете.

– Верно, – немного устало выдохнул профессор. – Всё равно расскажу. «Чистка», о которой я поведал вам ранее, началась не без причины. Туши взбунтовались неспроста. Мы можем отправлять людей хоть на каторгу – бунта не будет, но, если мучить тех, чьи деяния несоизмеримы с влачимым наказанием – восстания не избежать. И Партия ощутила этот урок на собственной шкуре. Получив в своё распоряжение рабочую массу, Партия принялась её злостно эксплуатировать. Во благо человечества, разумеется. Но Туши – не просто масса, их проступки перед обществом несут окрас неравенства в чистом виде. Нужны разные сроки контрактов, проценты совместимости и подневольный труд под стать деяниям. А обществу, чтобы и дальше прогрызаться в светлое будущее, нужны те, кто эти непосильные задачи будет решать. Тот самый каторжный труд, на который отряжаются лишь отпетые подонки.

Профессор прервался, чтобы смахнуть пот со лба, и, судя по Эбберт, обильно растирающей свои руки, делал это вовсе не из-за жары.

– А что делать, если этих поддонков не хватает? – продолжил он. – Например, завтра в шахты за город нужно отправить тысячу Туш. Работёнка «убийственно» хороша, та, на которую гонят тех, кого не жалко. Однако, у Гикопротория, в статусе «тех, кого не жалко», имеется только двести голов. Что тогда делать?

– Подтасовка совместимости, – махнул я рукой, ускоряя пояснения того, о чем давно и сам догадывался. – У действующих Туш – понижение процента за «проступки», у готовящихся ими стать – «сгущение» существующих, чтобы выбить нужный процент.

– Верно. И систематически проворачиваемый трюк всё же дал сбой. Вспыхнувшие восстания привели к «Чистке».

– Ясно. Так и в чем же ирония?

– Семнадцать Илонов назад я руководил отделом, тестировавшим на солдатах Партии различные усиливающие и допинговые Экситейторы. Прямо здесь. В этой самой лаборатории.

– Вы украли препарат, разработанный в Партии, чтобы помогать Тушам, но семнадцать лет назад здесь же способствовали их истреблению? Я ничего не перепутал?