Pulp - Борис Сапожников Страница 40

Дверь, ведущая на лестницу в командный пункт, оказалась заперта. Не лишняя мера предосторожности на случай, если в тоннели проникнет враг. С этой стороны на ней не было даже ручки — открыть её можно только изнутри.

— И что делать будем? — Оцелотти не рискнул стучать в дверь, хотя и занёс уже рукоятку револьвера. — Тут цепной пилой не справиться.

Подтверждая его слова, боец, перепиливший засов на двери, ведущей в тюремный блок, утвердительно кивнул.

— Щелей нет — на ту сторону второй конец пилы не закинуть, — сказал он.

— Тогда входим на лестницу и в командный пункт быстро и громко, — приказал я.

Тот же боец присел рядом с дверью и принялся крепить на неё небольшие брикеты взрывчатки. Два разместил на петлях, третий прицепил туда, где должен находиться засов. По его сигналу мы отошли от двери, взяв оружие наизготовку. «Дикий кот» крутанул ручку, и брикеты рванули одновременно. По ушам ударило очень сильно, взрывная волна выбила воздух из лёгких, но мы-то её ждали, а вот часовые по ту сторону — нет. Их было трое — мы увидели их, когда дверь рухнула в нашу сторону. Ошеломлённые взрывом солдаты успели только поднять винтовки, когда мы расстреляли их практически в упор. Всё закончилось раньше, чем у меня перестало звенеть в ушах.

— Вперёд — быстро! — скомандовал я, и мы ринулись на лестницу.

Первым бежал подрывник. Он не участвовал в убийстве — иначе не скажешь — часовых, доставая из рюкзака новые брикеты. Подрывник опустился на колено перед второй дверью. Та выглядела куда солиднее, и он закрепил на петлях сразу по два брикета взрывчатки, и на местах, где внутри дверного полотна могли находиться засовы, тоже по два.

— Больше у меня нет, — предупредил он, отступая к нам, на ходу разматывая шнур.

— Дымовые, — скомандовал я, — весь запас пускаем в ход сразу. Внутри убираем всех военных, кроме фон Вольга и Серой Лисицы.

Я забрал у подрывника его дымовую гранату и велел прикрывать нас с тыла, когда ворвёмся на командный пункт. По моему кивку он снова крутанул ручку — раз, другой, третий, электроток пробежал по проводу — и весь коридор содрогнулся от мощного взрыва.

— Вперёд! — перекрикивая звон в ушах, скомандовал я и первым бросился в атаку.

Выбив плечом дверь, никак не могущую выбрать, куда же ей в конечном счёте свалиться, я швырнул внутрь дымовую гранату. За ней полетели ещё несколько — «дикие коты» и Оцелотти не отставали от меня. И вместе мы ворвались в затянутый едким дымом командный пункт.

Лицо в газовой маске вынырнуло из дыма от наших гранат. Я не видел ничего, кроме неё, даже каску скрывали едкие клубы. Но мне большего и не нужно. Три выстрела — и линзы маски разлетелись осколками, а в ней самой появились две дыры. Часовой рухнул на пол. Рядом рявкнули револьверы Оцелотти — и второй часовой повалился рядом с первым. Не останавливаясь, я сделал ещё пару шагов, давая место «диким котам», идущим следом за нами.

Дымовую завесу мы поставили качественную — ни рожна не видно, и теперь оказались с врагом в равных условиях. Вот только я услышал звук заработавших мощных вентиляторов, и в считанные секунды весь дым вытянуло из помещения командного пункта. Но это было только на руку нам.

Командный пункт представлял собой настоящее чудо техники. Большой обзорный экран занимал почти всю внешнюю стену, а под ним располагался пульт, помигивающий лампочками, с множеством шкал, по которым бегали стрелки, верньеров и небольших рычагов. За ним сидели несколько операторов, сейчас повернувшихся к нам. А в центре помещения возвышался полковник фон Вольг собственной персоной. Рядом с ним стояли Рыков с Серой Лисицей, а немного в стороне — профессор Соколов. Никем иным этот лысеющий человек с усами, в кожаном плаще поверх костюма быть не мог. Выдавал его выпавший из глаза и повисший на серебряной цепочке монокль. Он мерно покачивался на уровне груди профессора.

— Быстро, — только и сказал фон Вольг, оборачиваясь в мою сторону. — Не ждал вас так скоро.

На сей раз Серая Лисица обошлась без паролей. Первым получил Рыков — локоть эльфийки впечатался прямо в замотанную бинтом щёку лейтенанта. Тот взвыл от боли и повалился на пол — повязки на его лице окрасились кровью. Следующим движением, плавным, но быстрым, Лисица достала фон Вольга. Каблук врезался в и без того изуродованное шрамами лицо. Вот только полковник и не дёрнулся, хотя удар был, без сомнения, сильный. Он сумел поймать ногу Серой Лисицы, пальцы в красной перчатке сжались на её щиколотке. Фон Вольг отшвырнул эльфийку прочь, будто та ничего не весила. Лисица сумела извернуться в полёте, будто кошка, и приземлялись на ноги, припав на колено. Левой рукой она упиралась в пол, а в правой держала нож.

— Продажная тварь, — сказал, будто сплюнул, фон Вольг.

— Если тебя это успокоит, она всегда работала только на меня, — ответил я.

Опомнившиеся операторы повскакивали со своих мест, но им хватило благоразумия не влезать в схватку. Даже если солдаты, работавшие за установкой, ни слова не понимали на экуменике, нацеленные в лицо карабины весьма способствуют этому.

— Я забираю Соколова, и мы уходим, — заявил я, держа фон Вольга в прицеле пистолета.

— Попробуй, если силёнок хватит.

Полковник демонстративно расстегнул пояс, готовясь к рукопашной схватке. Пуль он явно не боялся.

Несколько событий произошло одновременно. С глухим стуком ударилась об пол кобура с пистолетом, когда пояс фон Вольга упал к его ногам. Серая Лисица бросилась к профессору Соколову, отступившему в угол, как только началась короткая схватка. А один из операторов, продолжавший наблюдение, а не отвернувшийся от пульта, вдруг закричал.

Я поднял взгляд на обзорный экран и понял причину панического крика. А в следующий миг услышал звук. Слишком хорошо знакомый по фронту. Трубный, хриплый, как у оленя во время гона. С таким на позиции обрушивались снаряды самых больших калибров.

Снаряд врезался в обзорный экран, разнеся его на тысячи осколков, и взорвался, превратив всё помещение в преисподнюю, наполненную огнём и металлом.

Очнулся я на земле, среди руин здания, где находился командный пункт. Что было после взрыва снаряда, я почти не помню: огонь, потом ощущение полёта, весьма болезненные удары и последний из них, выбивший из меня дух. Повезло ещё, что не завалило обломками, как бедолагу, чья нога торчала прямо перед моим лицом. Всё остальное было скрыто под здоровенным куском стены, расколотым напополам.

Сев, я потряс головой, выгоняя звон из ушей и приходя в себя. Пошарив вокруг, сумел найти только нож, пистолет куда-то пропал, и искать его не было никакого желания. Опершись на кусок стены, придавивший несчастного солдата, поднялся на ноги. Нашарил в сумке инъекцию воды жизни, но после недолгого раздумья отказался от неё. Не так сильно я получил, чтобы прибегать к такому лекарству, да и после комы, вызванной лошадиной дозой этого средства, новый укол мог стать для меня если не роковым, то принести больше вреда, чем пользы. Ничего не сломано и даже сильно не отбито, справлюсь и так.