Валентин Понтифик - Роберт Силверберг Страница 40

Элидат обвел пристальным взглядом всех принцев и герцогов, собравшихся в зале заседаний.

– Указы написаны рукой Валентина и скреплены печатью Валентина. Их подлинность не вызывает сомнений. В должное время мальчику следует присвоить титул принца.

– И вы считаете, что это время пришло? – холодно спросил Диввис.

Верховный канцлер твердо встретил его яростный взгляд.

– Да.

– И почему же вы так решили?

– Его наставники сказали мне, что он успешно освоил основные положения всех предписанных курсов.

– То есть может перечислить в должном порядке всех короналей от Стиамота до Малибора? И что же это доказывает?

– Обучение отнюдь не ограничивается списком короналей; полагаю, Диввис, вы и сами это еще помните. Весь курс обучения он прошел успешно. Синоды и декреталии, торговые балансы, кодексы провинций и все остальное; вы сами должны бы все это помнить, верно? Экзамены он прошел безукоризненно. Его знания столь же глубоки, сколь и широки. К тому же он смел. Во время похода по Плато газанов он убил малорна. Вы об этом слышали, Диввис? Не просто ускользнул, ловко прячась, а убил. Этот парень наделен выдающимися способностями.

– Я согласен с такой оценкой, – сказал лорд Элзандир из Чорга. – Я видел его на охоте, в лесу возле Гизельдорна. Он проворен и движется с естественным изяществом. Не витает в облаках и быстро соображает. Сознает пробелы в своих знаниях и прилагает силы для их заполнения. Он вполне достоин продвижения.

– Это безумие! – выкрикнул в голос Диввис и несколько раз звучно хлопнул ладонью по большому столу. – Полное, возмутительное безумие!

– Спокойнее, спокойнее, Диввис, – вмешался Миригант. – Такие крики не подобают нашему совету.

– Мальчишка слишком юн для того, чтобы быть принцем!

– Хочу напомнить, – добавил герцог Халанкский, – что он низкого происхождения.

– Элидат, сколько ему лет? – негромко спросил Стазилейн.

Верховный канцлер пожал плечами.

– Лет двадцать. Или двадцать один. Да, молод. Но отнюдь не ребенок.

– Вы минуту назад назвали его мальчиком, – напомнил герцог Халанкский.

Элидат вскинул руки ладонями вперед.

– Это была лишь фигура речи и ничего больше. Он действительно кажется моложе своих лет, но причиной тому невысокий рост и хрупкое сложение. Хоть и похож на мальчишку, но не мальчишка.

– Но все же не муж, – вставил принц Манганот Банглекодский.

– По какому же критерию? – осведомился Стазилейн.

– Посмотрите на любого из присутствующих здесь, – ответил принц Манганот, – и увидите критерий мужественности. Взять хотя бы вас, Стазилейн. Любой с первого взгляда увидит в вас силу. Выйдите в одиночестве, инкогнито, на улицу любого города – Сти, Норморка, Бибируна, – просто пройдитесь, и все будут расступаться перед вами, даже не зная ни вашего имени, ни титула. То же самое касается Элидата. Диввиса. Мириганта. Моего августейшего брата Дундилмирского. Мы – мужи. А он – нет.

– Мы принцы, – возразил Стазилейн, – причем уже много лет. От продолжительного осознания своего положения мы обрели определенную осанку и манеры. Но обладали ли мы всем этим двадцать лет назад?

– Конечно, – сказал Манганот.

Миригант расхохотался.

– Я ведь помню кое-кого из вас в возрасте Хиссуна. Что шумные и кичливые – того не отнять. Если это признаки мужественности, то вы, бесспорно, были мужами. Но с другой стороны… я думаю, что это своего рода замкнутый круг, что властные осанка и манеры развивают властность, которую мы и носим, как одежду. А вот снять с нас роскошные наряды, обрядить в одежды, скажем, фермера, оставить в порту где-нибудь на Зимроэле – и кто будет нам кланяться? Кто будет оказывать нам почтение?

– Он не обладает достоинством принца сейчас и никогда его не обретет, – угрюмо бросил Диввис. – Он нищий оборвыш с задворков Лабиринта и больше ничего.

– Я по-прежнему считаю, что нам не следует возвышать подобную персону до нашего ранга, – сказал принц Манганот Банглекодский.

– Говорят, что Престимион обладал не очень-то величественными повадками, – бросил герцог Чоргский. – Но вроде бы, даже несмотря на это, его правление считается вполне успешным.

Достопочтенный Канталис, племянник Тивераса, просидевший добрый час в молчании, вдруг вскинул голову и с величайшим изумлением произнес:

– Элзандир, ты сравниваешь его с Престимионом? В таком случае, что же мы сейчас делаем? Утверждаем нового принца или выбираем короналя?

– Каждый принц – это потенциальный корональ, – веско заметил Диввис, – и не будем об этом забывать.

– А избирать нового короналя нам, несомненно, придется скоро, – сказал герцог Халанкский. – Просто безобразие, что Валентин так долго не позволяет старому понтифику умереть, но рано или поздно…

– Это к делу не относится, – резко бросил Элидат.

– Я так не считаю, – возразил Манганот. – Если мы сделаем его принцем, то Валентину уже ничего не помешает возвести его впоследствии и на трон Конфалюма.

– Совершенно абсурдное предположение, – сказал Миригант.

– Ну, не скажите. Мало ли абсурдных поступков мы уже видели от Валентина? Взять хотя бы жонглерку из циркачей, которую он выбрал себе женой, или колдуна-врууна, сделанного одним из верховных министров, да и вообще всю эту компанию бродяг, из которой он составил этакий избранный придворный круг, отодвинув нас в сторону.

– Осторожней, Манганот, – перебил его Стазилейн. – В этом зале кое-кто любит лорда Валентина.

– Здесь нет тех, кто его не любит, – парировал Манганот. – Вы сами должны бы знать, и Миригант, безусловно, подтвердит, что после смерти Вориакса я активнее большинства других ратовал за передачу короны Валентину. И люблю его ничуть не меньше кого-то другого. Но любить – не значит закрывать глаза на недостатки. Как и все мы, он может допускать ошибки. И я утверждаю, что вытащить двадцатилетнего мальчишку с задворок Лабиринта и сделать его принцем королевства – это ошибка.

– Манганот, сколько лет было вам, когда вы получили титул принца? Шестнадцать? Восемнадцать? А вам, Диввис? Семнадцать, кажется, да? А тебе, Элидат? – сказал Стазилейн.

– Но ведь это совсем другое дело, – возразил Диввис. – Мы были от рождения предназначены для титула. Я сын короналя. Манганот принадлежит к одному из знатнейших родов Банглекода. Элидат…

– Я имел в виду, – прервал его Стазилейн, – что все мы, будучи гораздо моложе, чем Хиссун сейчас, уже носили этот титул. Да и сам Валентин. Дело тут не в возрасте, а в подготовке. А Элидат заверил нас, что он достаточно подготовлен.