Что за чушь я сейчас прочитал? - Дэвид Вонг Страница 40

– С ним что-то не так. С Майки. С ним нелады. И со всем остальным тоже.

– В этом мы согласны, – сказал Джон.

– Он что-то рассказал? – спросила Эми. – Ваш сын.

– О, еще как.

– Что, по его словам, произошло этой ночью? Он помнит?

– Говорит, проснулся, а ваш милый в спальне стоит. Говорит, Дэвид щелкнул пальцами, и они вдруг перенеслись в другое место, в какой-то всратый Диснейленд.

– В Забава-Парк? – спросил я.

– Откуда знаете?

– Натыкались на него в деле Мэгги Нолл. Это не настоящий парк.

– Еще бы, бля, он был настоящий. Майки говорит, когда входишь через главные ворота, всем раздают по паре крыльев, и посетители летают на них от одного аттракциона к другому. Забейте этот Забава-Парк в поисковик – найдете только полячку с самыми большими на моей памяти сиськами. Потом Майки сказал, что, по вашим словам, последняя горка отправит его жить в брюхо чудовища.

– Так от нас вы чего хотите? – спросил я. – И притормозите с вопросами о том, что тут происходит, мы сами ни хрена не понимаем.

– Я хочу, чтобы вы на него взглянули. На моего малыша. Поговорили с ним. Хочу, чтобы кто-то еще увидел, что с ним, – потому что мой мозг, кажется, на части разваливается.

– Хорошо, ведите нас к нему, – ответил я.

– С вами Майки говорить не захочет. Он думает, это вы его похитили.

– А со мной? – спросила Эми. – Меня ему бояться не с чего, правильно? Что нам нужно узнать?

– Узнайте, мой ли это сын или уже нет.

«О», – подумал я.

– Вы думаете, там… подменыш? – спросил Джон. – Двойник?

– Вы сразу пришли к этому выводу – значит, уже в курсе, что такое возможно. Поговорите с ним. Вы всё поймете.

Я почесал подбородок и задержал взгляд на дожде за стеклом. Если вместо ребенка ей вернули рой трахаканов, то уследить за последствиями было практически нереально. И вопрос о том, где прятали настоящего Майки, был лишь первым из ряда вопросов, в которых без электронной таблицы не разберешься.

– Хорошо, – сказал Джон, – тогда я хочу, чтобы на встрече присутствовал мой пес. Он такие странности чует. Объяснить это трудно, но если Майки – и правда тот, за кого вы его принимаете, то собака рядом с ним просто обезумеет.

– А дальше что? – спросила Честити.

«А дальше, – подумал я, – всем станет очень неловко».

ННО не следила ни за трейлером Честити, ни за домом Джона – копов тоже было не видно. Тем не менее мы решили, что ни там ни там задерживаться не стоит. Мы ехали в мотель следом за Честити: Джон приоткрыл на несколько дюймов заднее стекло джипа, чтобы Собак мог подставить морду ветру. Дождь поутих и превратился в слабую морось, от которой кажется, будто тебе в лицо бесшумно чихает призрак.

В девять часов вечера мы прибыли в, без сомнений, одно из пяти самых подозрительных мест в городе: в огромный обветшалый мотель, в котором никогда не было свободных номеров. В мотель «Тракан». Владел им местный байкер/лидер культа по имени Лемми Тракан, и в половине номеров частенько назначали встречи проститутки и наркоторговцы. Остальные служили штаб-квартирой/лагерем для мотоциклетной банды Тракана, «Христово восстание». В городе, где многие едва сводили концы с концами, практически превратив это в соревнование, никто, на мой взгляд, не делал это с таким стилем, как «Христово восстание».

В названии не были ни капли иронии или кощунства – Тракан истово верил в Бога. Как-то раз, пока он оправлялся от черепно-мозговой травмы, Всевышний послал ему откровение и возложил на него особую миссию: делать все то же, что и раньше, но усерднее. Так что его христианская конфессия основывалась на идее о том, что единственный закон – это Закон Божий, а правительственные запреты на безвредные для жизни людей преступления – просто досадное препятствие у него на пути. По мнению Тракана, если человек хотел курить метамфетамин или купить минет у проститутки, то это был его свободный выбор. Суровые последствия со стороны права только усиливали страдания грешника, поэтому человечество обязано было лишь удостовериться, чтобы грешили безопасно и по обоюдному согласию. Что касается всего остального, добавлял он, каждый из нас сам в ответе за собственную душу.

Я знаю все это лишь потому, что Джон покупал у Тракана дурь и как-то раз затащил меня на ежегодный ноябрьский фестиваль ХВ, на котором раздавали замороженных индеек и зимние пальто нуждающимся семьям. Лемми на целый час присел мне на уши со своим мудреным христианско-либертарианским мировоззрением, и вырваться я смог, только сжимая в руках несколько брошюр с кучей опечаток.

Мы ждали на парковке, а Честити разговаривала с толстым чуваком за стойкой регистрации. Кажется, они не просто знали друг друга – он еще и не взял с нее плату за номер.

– Странно, – сказал Джон.

– Ты о чем? – спросил я.

– Мама Мэгги, кажется, говорила, что Тед водил сюда девочку, в воскресную школу. На совпадение не похоже, правда? Может быть, Тед состоит у Лемми в… э-э, как бы помягче «культ» назвать? Кажется, там вон и Лемми.

На другой стороне парковки стояла стальная бочка на пятьдесят пять галлонов, внутри которой бушевал огонь, – а вокруг сгрудились шесть байкеров. Я заметил среди них Лемми, долговязого и рыжего. Все кричали на плачущую женщину, один из них время от времени ее обнимал. Напоминало какую-то интервенцию. Я заметил, что у каждого за спиной висело по дробовику. Если бы кто-то попробовал устроить интервенцию мне, я бы посоветовал им обзавестись такими же.

– Надо с ним поговорить, – сказала Эми.

– Не сейчас, – ответил я. – Ситуация выходит крайне неловкая.

Честити вернулась, высадила из «Рендж-Ровера» Майки – совершенно нормального на вид мальчика лет семи-восьми – и отвела его в номер. Задача, разумеется, состояла в том, чтобы выяснить, не заменили ли Майки каким-то плотоядным двойником, и при этом не травмировать на всю жизнь его психику на случай, если это и правда он. План был таков: мы с Джоном остаемся в джипе, а Честити и Эми заходят в номер и говорят с мальчиком (или с «мальчиком»). Болтают о мелочах, объясняют, чем мы занимаемся (ну, вы понимаете, рассказывают ему версию событий, которая не напугает его до чертиков), а затем запускают собаку.

Не успев войти внутрь, Эми заметила в квартале от них парня с хот-догами: он толкал тележку с оранжево-желтым зонтиком, обклеенную стикерами с призывами опасаться джихадистов и «Обамакер». Минуту спустя Эми, вооружившись хот-догом и газировкой, зашла в номер к сидевшим на кровати Честити и Майки. Она задернула занавески, не давая нам подглядеть за ними с парковки, а Майки – заметить, что его предполагаемый похититель поджидает в машине возле номера. Спасибо волшебству технологий – у нас был и другой способ за ними присмотреть: Эми включила видеосвязь и установила телефон на комоде, чтобы мы могли наблюдать за разговором из джипа по мобильному Джона.