Капитан Магу. Палканский дебют - Вадим Полищук Страница 40

– Комендантскую роту поднять «в ружье»! Бегом!

Когда жандарм так же спешно вернулся, капитан осторожно поинтересовался:

– Кроме моих подозрений, у вас ведь против них ничего и нет! Вы не слишком торопитесь, господин ротмистр?

– Да как бы поздно не было! Надо будет еще и выезды из города перекрыть.

Жандарм вытащил из кобуры револьвер, с треском прокрутил барабан, проверяя, как в него вставлены патроны.

– Разрешите поехать с вами, господин ротмистр?

Эта идея жандармского энтузиазма не вызвала, наоборот, была им решительно отвергнута.

– Ни в коем случае! Там наверняка до стрельбы дойдет, терять им нечего, а вы – наш единственный свидетель, которого нельзя потерять!

Столь трогательная забота о его здоровье умиления у Алекса почему-то не вызвала. Более того, в голову невольно закралась мысль, что жандарму элементарно не хочется делиться славой, в случае успеха намечавшейся операции. И ведь не подкопаешься!

– В таком случае я дождусь вашего возвращения здесь, в штабе.

– Только не в этом кабинете, – отомстил Вязодубовский. – Не смею вас больше задерживать, господин капитан.

Алексу тонко намекнули, что он свое дело уже сделал, и может быть свободен. Пока свободен. Пользоваться этой свободой пришлось довольно долго. Капитан три с лишним часа болтался по штабным коридорам, ловя на себе удивленные взгляды офицеров. Наконец, Вязодубовский вернулся. Жандарм пребывал в состоянии радостного возбуждения, которое и не думал скрывать.

– А ведь я был прав! Прав! Они уже вещи паковали, еще бы полчаса, и ушли, канальи! А так всех взяли!

– Тепленькими? – заинтересовался Алекс.

– Не всех, некоторые уже успели остыть. Эта чертова солдатня из комендантской роты палит, не думая о последствиях, а мне потом месяц отписываться! А знаете, кто у них главным оказался?

– Понятия не имею, – развел руками капитан, – но думаю, что не сам мастер. До этого года у османийской разведки не было причин иметь в районе Коварны агента под личиной портного. Скорее всего, это кто-то из его помощников, закройщик или какой-нибудь пришивальщик пуговиц…

– Браво, капитан, браво, – Вязодубовский бросил на капитана уважительный взгляд. – Я ведь этого Тома проверял, едва только он в Ясене появился. Он – настоящий портной, а вот публику при нем я из виду упустил, каюсь, а там интереснейшие экземпляры оказались. Помните подмастерье, что к вам на квартиру приходил?

– Это молодой, такой? Вертлявый?

– Ну не такой уж и молодой оказался. Агент османийской военной разведки в офицерском чине! Жаль, допросить его уже не удастся, не дался живым. А вот связного его мы прихватили! Живьем-с! Теперь ниточка дальше потянется.

Жандарм хищно оскалился и довольно потер руки, видимо, уже предвкушал орден за поимку шпионов или очередное повышение в чине. Алекса же волновал другой момент в этом деле.

– А мое дело прояснилось, господин ротмистр?

– Прояснилось, – отмахнулся жандарм. – Как вы и полагали, злоумышленники решили, что вы очень важный чин, знающий планы штаба Палканской армии. Ну и решили вас похитить, а попался им несчастный Светлорецкий. Времени на то, чтобы обыскать комнату и опознать убитого, у них не было, а последовавшие облавы убедили в гибели действительно важного лица. Поэтому ваше появление в живом виде стало для них полной неожиданностью, вот нервы-то и сдали.

– А раненый? – напомнил капитан Магу. – У них должен быть раненый!

– А он и был, – подтвердил Вязодубовский, – они его там же в подвале и прикопали. Сам преставился или помог кто, это меня не интересует, потому как приговор им, считай, уже вынесен – петля.

На этом их разговор закончился, гнездо османийского шпионажа было разорено, а его «птенцов» ожидала печальная участь. Неделю спустя троих повесили по приговору трибунала, а остальных приговорили к каторжным работам на такие сроки, что обратно их можно было не ждать.

Вот только ни Фелонова, ни Светлорецкого вернуть уже было невозможно. А сам капитан Магу так и остался без мундира, как и еще два десятка офицеров, так и не дождавшихся исполнения своих заказов.