Живые тени ваянг - Стеллa Странник Страница 4

Красный «Ягуар» степенно двигался по свежим с утра, умытым легким ночным дождем, улицам. Они раскрыли свои ладони в знаке приветствия и демонстрировали старинные невысокие здания, очень похожие друг на друга, но в то же время имеющие совершенно разные элементы декора. Это все равно, что одна коллекция одежды. Ткани для нее берутся одни и те же, например, лен. И отделка единая, например, вышивка. Но все модели получились бы у Кати разные: у одной — сарафан на бретельках с оборкой по низу юбки, у другой — удобное платье с коротким рукавом и с подчеркнутой талией. Его лучше всего выделить широким поясом с пряжкой, которая должна сочетаться с вышивкой на груди…

Машина проехала по узкому мосту, выложенному серым гранитом, и остановилась рядом со зданием из красного кирпича. Мост был настолько необычным, что Катя невольно повернула голову, засмотревшись на него. Он стоял не на привычных сваях, а на трех трубах огромного диаметра, через которые и бежала вода, и проплывали небольшие лодки. В заводи правильной круглой формы отражалось не только строение из четырех этажей и невысокой мансарды, но и ослепительно голубое, как нежный шелк, небо вместе с ватными белыми облаками.

Высокие прямоугольные окна тоже блестели под солнцем, отражая небесную лазурь — то самое небо, которое упало в «синие глаза Амстердама».

Ярко-красный «Ягуар» доехал до паркинга, который загибался вовнутрь двора, дабы не загородить фасад здания с фирменным знаком Дома моделей, и остановился.

— Волнуюсь немного, — призналась Катя. — Мне же еще и выступать…

Придерживая длинный шлейф матово-молочного платья, она шагнула на асфальт, едва не задев такими же светлыми — в тон платья, туфельками, небольшую лужу.

— Спокойствие… — Паула по-хозяйски огляделась, прежде чем ступить своими еще более изысканными туфлями на тротуарную плитку. — Это я тебе говорю, как твой психолог…

— Тьфу ты, заладила одно и то же. Гордишься своей профессией?

— А то!

Презентация Дома моделей уже начиналась. Она проходила по традиционному сценарию: вот сейчас предоставят слово организаторам, потом — известным кутюрье с мировым именем, и, наконец, гостям с именем поменьше, хоть и тоже — известным.

— … В Зале истории Дома моделей мы уже выставили более ста экспонатов. Среди них — публикации в престижных журналах, призы и дипломы победителей международных конкурсов, и конечно же — эскизы моделей. — Ведущий презентации Поль Бонсель чеканил слова хорошо поставленным голосом. — Среди них достойное место занимают работы художника-модельера из России…

Поль сделал небольшую паузу, видимо, так было задумано по сценарию, и продолжил:

— Представляю вам гостью из Санкт-Петербурга Катарину Блэнк!

Присутствующие зааплодировали. По залу прошел легкий шепоток, как будто прошуршало платье из тяжелого шелка.

— Давай, Катя! — Паула толкнула ее своим острым логтем в бок.

— Удачи!

Катя с едва заметным румянцем — и от волнения, и от легкого коктейля, выпрямила спину, как когда-то учила Анна Павловна Строганова, ее первый «модельный» педагог, и сделала несколько шагов вперед. Она бросила взгляд на зал, чтобы «поймать» излучение коллектива, охваченного единой творческой идеей, и улыбнулась, это излучение почувствовав.

Справа от нее через окно-витрину открывался вид на тот самый мост и то самое небо в заводи — «голубой глаз Амстердама». Легкий тюль светло-розового цвета позволял любоваться городским пейзажем, и только по бокам был прикрыт мягкими складками плотных штор, переливающихся оттенками от розового до бордового. В помещении, предназначенном для таких целей, не могло быть уродливых, приевшихся в офисах, жалюзи. Слева, перед длинными рядами фуршетных столов, прохаживались гости, мелькали девочки в ярких коротких юбчонках с подносами в руках. Чуть поодаль стояли кресла в стиле модерн в тон шторам. На одном из них сидела Паула.

Кате показалось, что присутствующие, как единый организм, в унисон дышали, а их платья и костюмы в унисон шелестели, когда появлялись несколько секунд тишины, как сейчас.

— Дамы и господа! Я рада приветствовать вас на столь замечательном мероприятии — презентации Дома моделей «Европейские традиции»!

Катя взглянула на Паулу, сжимавшую обе кисти рук в кулак — это был их знак.

— Коко Шанель, Джорджо Армани, Пьер Карден, Ив Сен Лоран… Эти имена знают все, их произносят с придыханием… Этим людям подражают, им завидуют, их боготворят… Но так же, как не бывает множества гениальных поэтов, певцов, музыкантов, не может быть и множества кутюрье с известным мировым именем… И все же каждый представитель нашей модной и востребованной профессии — это единичный творец, личность. Если удивляет и ублажает публику, не топчется на месте, а всегда идет вперед. Не вслед за модой, а впереди нее…

Катя бросила взгляд на Поля. Тот с интересом разглядывал журнал… Слушая или не слушая ее?

— В интервью журналу «Studio БАнтураж» я рассказала о сочетании несочетаемого: комфорта и авангардизма, высокого и обычного, нарядного и повседневного. Такой почерк присущ модельерам, призванным подчеркивать неповторимость человека, его внешних данных и внутреннего мира. Так что, на мой взгляд, дизайнер одежды — это и психолог, и абстрактный мыслитель тоже. А какие возможности таят в себе национальные традиции костюма! Из этого родника можно черпать элементы художественного дизайна до бесконечности!

Катя обвела взглядом разодетых дам в изысканных вечерних туалетах и мужчин в элегантных смокингах. «А будет ли это им интересно?» — скользнула по лицу некоторая неуверенность. Секунда — и Катя ее переборола:

— У нас, у русских, говорят: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Так что приглашаю вас посмотреть эскизы моих работ с использованием национальных элементов русского и нидерландского народов…

Ей показалось, что у того самого «единого организма» платье зашелестело особенно громко. Легкое шуршание выражало озабоченность и удивление одновременно. Захочет ли этот «организм» окунуться в «преданья старины глубокой?»

После презентации к Кате подошел Поль. Рядом с ним стоял высокий молодой человек с рыжей копной волос. Этот цвет ничуть не портил его внешности, напротив, он так гармонировал со строгим черным смокингом, с тугой накрахмаленной белоснежной манишкой и черным матовым галстуком-бабочкой. Глаза у молодого человека были тоже с рыжей искринкой, озорные.