Адекватность - Олег Маркелов Страница 4

— Гхы… аг… даа… ну… — мычал техник, ошалело таращась на эту парочку и все еще не понимая, на каком свете находится.

— Ты что, приятель? — поинтересовался Пип, только сейчас заметив состояние собеседника. — Ты что, еще Барта не видел?

— Барта? Так это то насекомое, про которое ребята болтали? Но, мать твою, так дураком стать можно! Я из-за вас придурков чуть штаны не обделал! Какого черта! Мне никто не говорил, что оно настолько большое, — Далее он выложил все ругательства на всех языках Империи, какие только знал.

— Слушай, да у тебя талант. Надо будет запомнить пару твоих выражений. Очень колоритно, — восхищенно сказал Пип, казалось, гордясь тем, какое впечатление производит его питомец на окружающих. — Ладно, пойду, дабы не мешать тебе трудиться. Барт, а где Сол? Ищи Сола.

Пилот шутливо козырнул технику и зашагал вслед за проворным айком, устремившимся к выходу.

— Черт! Бывает же такое, — проворчал техник, передернул плечами, вспомнив пережитый ужас, и, повернувшись к штурмовику, принялся за работу.

* * *

Холодный ветер швырял колючие снежинки, и они, словно ледяные иглы, вонзались в раскрытый, воспаленно пульсирующий мозг. Не осталось ничего, кроме этих волн холода, накатывающих из бездонной темноты. Свет вдали. Нет, это тонкая струйка теплого воздуха. Тьма превращается в кровавый рассвет. Голос. Его не различить, лишь невнятное бормотание… Струйка тепла превратилась уже в горячий поток, несущий из бездны к поверхности. Свет. Боль. Лучше вернуться в холод и тьму, там нет боли. Боль.

— Он возвращается.

Липкое, тягучее тепло обволакивает все вокруг. Боль и тошнота раскачиваются маятником, то отпуская, то придавливая с новой силой. Боль в легких, боль во всем теле. Значит, есть тело. Мозг съежился в комок, пытаясь спрятаться от красной жары. Сейчас что-то произойдет. Молния, удар тока, мозаика вспышек света. Я вернулся.

— Он вернулся, — тихо сказал доктор, пристально вглядываясь в лицо человека, распластавшегося на кровати.

— Показания приборов в норме. Пациент в плюсовой зоне, — доложил ассистент, подходя от панели приборов к хирургу.

— Отлично. Дайте дозу стимуляторов и снотворное. Мы славно потрудились.

Боль ушла, уступив место чему-то приятному, словно теплые лучи солнца… Я жив! Я жив! Я жив! Я победил ублюдка! Я жив…

* * *

— Соя!.. Соя!!! — беловолосый гигант, опутанный сетью системы жизнеобеспечения, точно попавшая в паутину муха, забился в истерике.

Его крик метнулся по коридорам госпиталя, заставляя пациентов и персонал испуганно переглядываться. Интеллект госпиталя, оценив состояние больного и повреждения, нанесенные им кабелям и продуктопроводам, вызвал к нему дежурную сестру и техника.

— Что с моей женой? — спросил Стингрей, пытливо вглядываясь в лицо медсестры. — Она должна была поступить вместе со мной. Стингрей. Соя Стингрей.

— Простите, господин Стингрей. У меня нет никакой информации о вашей жене, — ответила девушка в белом халате, старательно отводя взгляд от безумных глаз встревоженного пациента. — Я всего лишь медсестра. Я не могу знать данных о находящихся в госпитале пациентах. Даже те, кто лежит в моем секторе ответственности, для меня чаще всего лишь номера. Еще раз простите.

— Я закончил. Можно подключать, — подал голос техник, менявший вышедшие из строя компоненты системы жизнеобеспечения.

— Спасибо, — кивнула сотрудница госпиталя, покосившись на дисплей прикроватного терминала. — Вы не слишком хорошо сейчас себя чувствуете, господин Стингрей. Вы очень здоровый человек, но кризис еще не миновал. Простите, но я должна активировать очередной этап восстановления. Все волнения и вопросы немного позже.

Пальцы медсестры порхнули по активному экрану. Терминал ожил, послушно получая команды от интеллекта, разворачивающего новую программу. Паутина, опутывающая тело больного, ожила, передавая лечебные составы, импульсы и материал для восстановления тканей. С потолка на тонкой нити лебедки скользнул механический паук-диагност. Но пациент уже не видел его. Майкл провалился в перину небытия, старательно расстеленную для него интеллектом госпиталя и программой реанимационного восстановления организма.

* * *

Сломанная в очередной раз переносица перестала кровоточить, вывихнутое окончательно плечо удалось вправить самому… Теперь Дан чувствован себя гораздо лучше.

— Сука! — выругался Реззер, сплевывая через выбитый во вчерашней потасовке зуб и обращаясь скорее к жизни вообще, чем к кому-то в частности. — Сука!..

Все катилось к своему логическому завершению. Дерьмовой развязке. Он выиграл бой в комнате для переодевания, и это, пожалуй, было единственным положительным моментом во всей истории. Хотя теперь из-за этого положительного момента вся полиция Куллинан-Сити охотилась за бойцом со съехавшей крышей. Торг Хат и еще пятеро из тех, кто пытался завалить Дана в раздевалке, уже никому не похвастают своими победами, а менеджер Хата, отделавшийся выбитой челюстью, назначил приз в пятьдесят тысяч империалов за голову взбесившегося человека. Днем в разномастной толпе искателей различных развлечений и тех, кто эти развлечения устраивает, затеряться было несложно. Но к вечеру все, включая полицию, пробуждалось, готовясь к очередной бурной ночи. Великий город развлечений Куллинан-Сити был назван кем-то из основателей в честь какого-то камня, который он то ли украл, то ли мечтал украсть. Конечно, вся эта красивая легенда — не более чем выдумки аборигенов города. Одно было неоспоримо: Куллинан-Сити — красивейшая и богатейшая жемчужина в империи развлечений, накрытая, словно раковиной, куполами искусственной атмосферы и гравитации.

Подняв повыше воротник спортивной куртки, Реззер бесцельно бродил по городу. Он старался держаться тех улиц, где развлечения были подешевле, где всюду мельтешили проститутки и торговцы, а значит, было больше самой разношерстной клиентуры.

— Эй, красавчик, хочешь развлечься? Всего десять империалов, и я удовлетворю любые твои желания. — Знойная женщина человеческой расы едва не сбила Дана грудью.

Он понимал, что эта игра в прятки не может длиться бесконечно. Стоит кому-нибудь узнать в этом слегка потрепанном, одетом по-спортивному прохожем бывшего чемпиона, и охота тотчас начнется по-настоящему.

— Землячок, как насчет того, чтоб оттянуться? — спросил калека-гурянин с низкой пневматической подвеской вместо ног, хватая его за штанину. — Есть любая синтетика. Может, хочешь натурального или легкого? Есть даже настоящая травка. Землячок!..

Решение надо было принимать немедленно. Однако, сколько Дан ни старался, его мозг, не такой тренированный, как мускулы, не мог найти выхода. Впереди на перекрестке замер полицейский гравитолет. Реззер мог поклясться, что почувствовал холодный взгляд сквозь блеснувшие объективы-трансфокаторы. Мускул на челюсти снова забился в нервном тике. Реззер развернулся и быстро зашагал в обратную сторону. Этого нельзя было делать, и по тому, как отполз с его пути торговец дурью, Дан понял, что попался. Не оглядываясь, он помчался к видневшемуся спуску в подземку, раскидывая загораживающих путь разумян. Тотчас же заверещал сигнал, установленный на патрульном гравитолете, призывая всех добропорядочных граждан прекратить движение и оказывать максимальное содействие полиции. Все вокруг замерли, и бежать стало легче. Но когда до спасительного спуска оставалось два десятка шагов, второй полицейский гравитолет, спикировав с верхних ярусов, перегородил вход своим громоздким корпусом.