Шаман всея Руси. Книга 1. Ветер с Итиля - Андрей Калганов Страница 4

Проглотив сотку, хозяин посветлел. Завязалась беседа.

– Звать-то вас как, парни?

«Парни» представились.

– А меня Семенычем зовите. Да вы берите, берите, не стесняйтесь.

Степан и не стеснялся. Жрать хотелось зверски – с самого утра постился. Серега тоже не тушевался, уплетал с завидным аппетитом.

Вскоре от угощения остались лишь соленые огурцы да початый «Немирофф». Его и продолжили «кушать», впрочем, неоднородно – Степан все больше потчевал, надеясь развязать языки новым знакомым.

– А чего это, батя, – хрумкнул огурцом Степан, – тут про вас в газетах всякое пишут? Читал, небось?

– Да читал уж, – хмыкнул Семеныч. – Отдыхал здесь писака один – девка у него, зазноба, из нашенских. Ну и накропал – злое дело нехитрое. Брехня на букву «хы». – Семеныч опрокинул еще «сто». – Сам посуди, места у нас дикие. Автобус до райцентра, и тот отменили. А ментов так и вовсе не бывает. Мало ли кто пропадет… Однажды вон утопленника выловили, так неделю пролежал на солнышке, пока приехали… Пропадешь тут…

Колодца, конечно, никакого нет, Степан и сам это прекрасно понимал. А вот легенда, вполне возможно, и существует. Услышал журналистик какую побасенку да в газетенку и тиснул. Чем не версия?

– Что это у него на роздыхе творческая силушка поперла ни с того ни с сего?

Мужик хитро сощурился:

– А кто его знает? Городско-ой! К самогону непривычный…

Степан поднес ко рту еще стопку:

– Может, слух какой услышал?..

– Може, и услышал, – Семеныч совсем осовел, – а тебе на кой? Я расскажу, а ты про наши места погань напишешь – лапотниками выставишь.

– Да не переживай ты, батя, – веско сказал Степан, – я этнограф. Собираю легенды и поверья по городам и весям.

– А…

– Легенд у них, что грязи, – подал нетрезвый голос Серега, – уж чего-чего… Говорят, в лесах этих, – водила обвел рукой заключенный в стены горизонт, – язычники в древние времена жили.

– Так они везде в древние времена жили, – улыбнулся Степан.

– Нет, ты послушай! Было у них тут, ну, как его… святилище. Так вот… – Серега глупо хмыкнул: – Ну ни фига себе этнограф, на тебе ж пахать можно!.. Говорят, один главный у них был, типа староста.

– Волхв, – поправил Степан.

– Во, во. – Серега налил, опростал и продолжил рассказ про волхва. – Так он вырезал бабу из дерева, которая оберегала от всего, счастье роду приносила.

– Эта «баба» называется Рожаница, древнее славянское божество.

– Да хрен с ней, как она называется. Ты вот что послушай. Говорят, она до сих пор в лесах где-то стоит. Только ее не видел никто. Потому что мужики эти, – Серега кивнул на Семеныча, – схоронили бабу свою, и всякого, кто про нее пронюхает, кончают лютой смертью. Ты думаешь, отчего они все не передохли при нашей-то жизни? Идолище поганое помогает. – Серега заржал. – Такая вот местная легенда.

Семеныч насупился:

– Чего брешешь человеку? Нет никакого идолища.

Серега снова захохотал:

– Да брось ты, Семеныч, я же так, в шутку. Ну, вздрогнули…

Первый «Немирофф» опустел, бутылка отправилась под стол. Принялись за второго.

– Ты бы не шутил так, паря, беду накличешь, – едва ворочая языком, произнес Семеныч. – Места у нас и точно непростые. Идолища-то нет, поди, сгнило давно, если и было когда. А странности происходят… Колодец-то и правда имеется, – покосился на Степана, приложив палец к губам, – только тс-с… Еще бабка моя рассказывала…

Степан напрягся. Чутье подсказывало, что за словами и Сереги и Семеныча скрывается что-то действительное. Слишком широко распространились легенды. Обычно всякая чертовщина оседает в тех местах, где зародилась, – городских жителей мало впечатляют побасенки про леших да домовых. А тут наблюдается явное смешение культурных пластов.

Впрочем, это только на руку. Если легенда известна всей округе – будет не сложно создать декорацию, чтобы предъявить «клиенту». Наверняка найдутся «очевидцы» – народ в глухомани к зеленому змию привычный, стало быть, идеи разные мозги кипятят… Стакан поднеси, такого порасскажут…

– Где-то на границе леса, – продолжал Семеныч, – вырыт колодец. Он не огорожен срубом, яма ямой. И даже не слишком глубокая. До дна можно длинной палкой достать.

– Да ладно тебе на ночь байки рассказывать, – Серега уже клевал носом, – лучше айда на боковую.

– Это-о не байки, – страшно прошептал Семеныч. – Говорят, колодец не стоит на месте, а каждый год перемещается.

– Откуда же ты знаешь, что он перемещается, если его никто не видел?

– Дурень, люди-то в разных местах пропадали… Подойдешь, он и затянет. Да что я перед тобой… – Мысли хозяина дома все больше путались.

– Пошли спать, батя. – Степан подхватил Семеныча под мышки. – Куда тебя?

– Туда, – вяло махнул Семеныч в сторону второй комнаты. Дверь открыта – в просвете виднеется кровать.

Степан дотащил обмякшее тело до койки. Едва скрипнули пружины, Семеныч захрапел.

Серега уже взгромоздился на печь – видимо, был менее пьян, чем казалось.

– Эх, бабыньку бы… – посмотрел на Степана и осклабился. – Не бойсь, к мужикам равнодушен. Давай сюда.

– Слушай, Серега, а ты очень хочешь спать?

– Угу, а че?

– Я вот надумал предложить тебе одну работенку. Она хоть и пыльная, но вполне законная и, главное, денежная – баксов на двести. Только язык должен держать за зубами. А поутру вытащишь колымагу и сразу уедешь.

– А что делать-то?

– Колодец рыть, Серега. На самой кромке леса.

Серега тупо уставился на новоявленного работодателя:

– Не понял?!

– Чего не понял-то. Одно дело побасенку какую-то принести в альма-матер, а другое – исследование, подкрепленное фотографиями местного мракобесия. Есть разница, как считаешь?

Серега уловил шкурную мотивацию.

– Ну ты и жучило… Ладно, согласен. Только деньги вперед.

– Пятьдесят – до, сто пятьдесят – после, – отрезал Степан.

– Ладно, по рукам.

* * *

Они потихоньку выбрались из дома, задобрив пса загодя припрятанным Степаном кусочком сала. Заглянули в сарай и, прихватив лопаты и пару ведер, отправились на «поле чудес»… Две темные фигуры, освещенные луной.

* * *

Провозились чуть ли не до утра. Копать яму в темноте – занятие не из легких. А если учесть, что землю надо относить в лесочек, то и вовсе каторга. Когда вернулись, хозяин еще спал, собаченция, законно рассчитывающая на презент, даже не тявкнула.

Операция прошла успешно.