Три стороны моря - Александр Борянский Страница 4
Три стороны моря - Александр Борянский читать онлайн бесплатно
— Дай мне слово. Помнишь, совсем недавно я просил — дай мне слово.
— Клянусь…
— Моей вечной жизнью.
— Если я нарушу слово, пусть будет то, что ты говоришь. Ты же знаешь меня, Аб.
— Я лишусь места у трона Осириса.
— Если я, Ба-Кхенну-ф, нарушу данное тебе, Аб-Кхен-ну-ф, мое слово, то да лишусь я места у трона Осириса.
— Не «я», а «ты».
— Что?
— Не ты, а я. Быстрее. Я теряю сознание.
— Если я, Ба-Кхенну-ф, нарушу данное тебе, Аб-Кхен-ну-ф, мое слово, то да лишишься ты места у трона Осириса. Так?
— Ты ведь не забыл свой бронзовый нож вместе со светом?
— Нет! Нет… Вот он.
— Ты отрежешь мне голову.
— Нет!!!
— Ты обещал.
— Не-е-е-ет!!!
— Ты поклялся. Я приказываю.
— Брат мой… Брат мой… Брат мой… Брат мой…
— Ты ведь ничего не боялся.
— Брат мой…
— Я умру в муках. Тебя найдут с восходом. Ты хочешь так?
— Брат мой…
— Мы слишком похожи. Не отличишь.
— Ты — это я!
— Прощай. Я люблю тебя. Прощай.
— Я иду…
— Ни шагу!
— Здесь еще капканы…
— Ты попался?!!!
— Нет. Вот я. Брат мой!..
— Протяни руку, возьми золото.
— Я взял.
— Не плачь. Я — это ты. Золото для будущего.
— Аб!!!
— Все. Я теряю сознание…
— Брат! Брат… скоро ты увидишь Сетха… Скажи: я не боюсь его! Я не боюсь его!!! Я НЕ БОЮСЬ ТЕБЯ, СЕТХ!!!
* * *
Небо, тело богини Нут, обрушилось на голову похитителя богатств Ба-Кхенну-фа, брата нашедшего кару преступника Аб-Кхенну-фа.
Впервые в жизни наглец Ба-Кхенну-ф был один. Его стихийная храбрость подверглась небывалому прежде испытанию: он почувствовал ответственность. Наверное, никто больше на берегах реки не чувствовал ответственность человека так внезапно, так остро и больно. Было сердце — и был бесстрастный простор, по которому катался вовсе не ласковый диск Ра, хлещущий людей зноем. Простор наполнял сердце ужасом. Горсти золота, те, что он набросал кое-как в глиняный горшок, ни от чего не спасали, ничего не гарантировали.
На берегах реки издавна затвердили и выучили: не допуская лишнего, дождись смерти, а там магический текст о восхождении к свету, мастер-бальзамировщик да боги все сделают за тебя. Ба-Кхенну-ф не доверял бальзамировщикам, не любил жрецов и ни разу не разговаривал лично с кем-либо из богов. Зато их было двое, и они с детства прикрывали друг друга от страшного оскала безбожного космоса.
Теперь он остался один и один кусал пальцы в тесной коробке дома из необожженной глины.
Но был ли он один такой на весь Кемт? Или близко ли, далеко ли, но ближе, чем звезды, терзался жизнью в Черной Земле еще кто-то? Кто-то, своими руками создающий себе бессмертие.
Рамзес Второй вошел в сокровищницу с двумя ближайшими охранниками. Ближайшие ненавидели друг друга; он подобрал их по этому принципу и воспитал в них это чувство.
Печати целы — так? Все верно. Факелы осветили неожиданное.
Он сам спроектировал хранилище для сокровищ, он придумал выстроить его глухим квадратом: стена к стене с дворцом, стена к стене со своей тронной комнатой. Он хотел, чтобы под боком и под личным контролем находилась спящая движущая сила Кемт — серебро, золото, сосчитанные и подписанные, в мерных сосудах. И прочие ценности. И вот факелы осветили обезглавленный труп в его наиболее потаенных и важных владениях.
Печати целы — так. Все верно.
Поначалу, когда год назад Великий Дом обнаружил недостачу в сосуде под номером шестьдесят восемь, он подумал о подделке печатей. Подделка должна была быть точнейшей, невероятной, он проверил всех приближенных, за входом следили три пары глаз. Минуло время разлива, настало время посева — и недостача сразу в двух сосудах бросила вызов. Властитель Черной Земли предположил подкоп. Однако под полом не нашлось даже следов разрыхления, не то что каких-то ходов. Лишь после третьей недостачи Рамзес Второй (но по смыслу-то, по значению только Первый) вспомнил охоту на кабана: ею давным-давно, до хеттов, до Кадеша, до величия он развлекался с отцом, Великим Домом по имени Сети. [22]Тогда он приказал изготовить десять капканов.
Рамзес Второй правил страной Кемт уже тридцать пять лет. Он казался себе старым и подходящим к концу. Он не знал, что впереди почти столько же. Он не мог угадать, что переживаемое сейчас — середина. Его рука, как в лучшие годы, не дрожала, а в лучшие годы он сам выступал в роли собственного военачальника. Встречаясь взглядом со своими громадными статуями, хозяин долины реки не чувствовал гордости — он ощущал грусть. Любимая, по-настоящему любимая жена восседала в лодке Ра, управляла в загробном Туате, в прекрасном Аментете. [23]В тяжелые минуты Рамзес готов был призвать в помощь само имя Нефертари, но тяжелых минут не было, вернее, он чересчур себя ценил для того, чтобы признавать существование тяжелых минут.
Грусть объяснялась одиночеством величия.
Красно-белая корона верхней и нижней земель, символы власти, посох и кнут, змея в трех пальцах надо лбом — только им доверялся Рамзес, только они разделяли с ним ответственность, колоссальную ответственность: действие — ответ; шевеление кистью — ответ; дрогнули ресницы — и полторы тысячи нубийцев казнены у Элефантины. [24]Он и был этой землей, этой страной. До него многие распределяли: почести — себе; телодвижения, от коих трясется империя, — подчиненным. Но это не величие, это всего лишь прижизненная лесть. И раб может сидеть с деревянной спиной, крепко ухватясь за посох и кнут. Раб не может отвечать за разлив Хапи, [25]повелевать ветрами, усмирять дерзких и распоряжаться всем, что послало небо.
Небо, тело богини Нут, уже тридцать пять лет опиралось на плечи Рамзеса Второго Великого.
— Значит, их было двое.
И все изображения его, как назло, выглядят молодо и самоуверенно, властитель ушел вперед, а они впечатались в камень и сохранили черты расцвета. В них нет его нынешней мудрости, зато осталось благоволение богов.
— Повесить тело вора на столбе!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments