Весь Кларк. Фонтаны рая - Артур Кларк Страница 4

— Ты шутишь?

— И не думаю. Разумеется, он не родня старине Джорджу. Тот был бездетным. Но имя у него настоящее и с родословной все в порядке.

— Надеюсь, ты это проверил через посольство?

— А как же. Там мне выдали впечатляющий список в полсотни строк. Его генеалогическое древо. Скажу тебе, список внушительный: там половина американской аристократии последних трехсот лет. Целая куча Кэботов, Дюпонов, Кеннеди и Киссинджеров [4]. А в самом начале есть даже парочка африканских правителей.

— Тебя, Колин, этот список, быть может, и впечатляет, — вмешался Дункан. — Но мне программа их торжеств кажется немного детской. Взрослые люди, воображающие себя историческими фигурами. Уж не собираются ли они снова выбрасывать чай в Бостонской гавани?

Колин уже раскрыл рот, чтобы ответить сыну, но ему помешал дед Малькольм. Дебаты между тремя Макензи обычно проходили вне пределов слышимости чужих ушей и состояли не из споров, а из череды монологов. Все персоны, участвующие в этих дебатах, отличались друг от друга лишь обстоятельствами происхождения и особенностями образования, поэтому настоящие разногласия им были неведомы. Когда требовалось принять трудное решение и взгляды Дункана и Колина не совпадали, оба излагали свои доводы Малькольму. Тот, как правило, выслушивал их молча, зато движения его бровей были очень красноречивы. Он крайне редко выносил свои суждения; зачастую Дункан и Колин, незаметно для себя, находили компромиссное решение. Но если старший Макензи что-то говорил, его мнение считалось окончательным и не оспаривалось. Великолепный способ, пригодный для управления семьей, да и миром тоже.

— Не знаю насчет чая, — сказал старший Макензи. — Вряд ли они станут выкидывать в воду траву стоимостью пятьдесят соларов за килограмм. Однако вы уж слишком жестко подходите к мистеру Вашингтону и его друзьям. Когда история Титанского государства будет насчитывать полтысячи лет, думаю, нас тоже потянет на определенную помпезность и церемониальность. Я их вполне понимаю. Не забывайте: принятие Декларации независимости стало одним из главных исторических событий за последние три тысячи лет земной истории. Не будь ее, мы бы с вами сегодня здесь не сидели. И потом, Фобосское соглашение начинается с тех же слов, что и Декларация: «Когда ход событий приводит к тому, что один из народов вынужден расторгнуть политические узы…»

— Твоя цитата весьма некстати. По большому счету Земля была бы рада-радехонька избавиться от нас, — усмехнулся Колин.

— Совершенно верно, только не вздумай когда-либо сказать это терранцам [5].

— Я все равно чего-то не понимаю, — вздохнул Дункан. — Что этому милому генералу нужно от нас? Что даст присутствие грубых колонистов на пышных земных торжествах?

— Во-первых, Вашингтон — не генерал, а профессор, — ответил Колин, — Генералы — вымерший вид, даже на Земле. Мне думается, от нас ждут нескольких умело составленных речей, где проводились бы параллели между нашими историческими ситуациями. И еще — им хочется ощутить экзотический шарм, почувствовать суровый дух мира, где люди по-прежнему живут бок о бок с опасностями. Короче говоря, им нужна обычная варварская мужественность, перед которой не могут устоять деградирующие терранцы обоих полов. И не в последнюю очередь от нас ждут пусть не цветистой, но вполне внятной и искренней благодарности за неожиданный подарок. Ведь Земля полностью оплачивает полет в оба конца и двухмесячное пребывание. Это решит часть наших проблем, и мы действительно должны с благодарностью принять приглашение.

— Даже если этот визит поломает наши планы на ближайшие пять лет, — задумчиво произнес Дункан.

— Не поломает, а ускорит их осуществление, — возразил Колин. — Как говорится, выиграть время — все равно что создать его. Напомню еще и твое любимое изречение: «Успех в политике зависит от умения управлять непредвиденными событиями». Приглашение оказалось совершенно непредвиденным, и надо выжать из него максимум пользы. Кстати, мы послали официальную благодарность за приглашение?

— Пока лишь обычное уведомление о получении, — ответил Малькольм. — Я предлагаю, чтобы Дункан дополнил это персональным посланием к президенту… то есть к профессору Вашингтону.

Он перечитал приглашение.

— Впрочем, оба обращения верны. Здесь значится: «Председатель Комитета по празднованию пятисотлетия Соединенных Штатов, президент Вирджинской ассоциации историков». Можешь выбирать, какое тебе больше нравится.

— Нам нужно отнестись к этому очень продуманно, чтобы не выглядеть посмешищем. Приглашение было официальным или персональным?

— К счастью для нас, расходы на себя берет комитет, следовательно, это не межправительственный уровень. Факс адресован «Уважаемому Малькольму Макензи», а не президенту Титана.

Уважаемый Малькольм Макензи, он же президент Титана, был явно рад этому едва заметному различию.

— Уж не приложил ли здесь свою опытную руку мой добрый друг посол Фаррел? — спросил Колин.

— Уверен, что такая мысль даже не приходила ему в голову.

— Я того же мнения. Казалось бы, все вполне законно, наши позиции прочны, однако мы не застрахованы от возражений. Как всегда, начнутся вопли о привилегиях, и нас снова обвинят, что мы управляем Титаном для собственных выгод. Нас уже и так называют «титаническими феодалами».

— Хотел бы я знать, кто пустил эти словечки в ход. Надо будет докопаться.

Колин игнорировал отцовскую реплику. Будучи главным администратором, он каждый день сталкивался с проблемами управления колонией и не мог позволить себе даже малейшей безответственности, какую с недавних пор начал замечать у Малькольма. Нет, дед не впал в старческий маразм — Макензи-старшему было всего лишь сто двадцать четыре года. Но у него появилось безразличие, свойственное человеку, который все повидал, все испытал и удовлетворил все свои амбиции.

— У нас есть два аргумента, — продолжал Колин. — Приглашающая сторона берет расходы на себя, и потому нас не смогут упрекнуть в трате государственных денег. И потом, давайте отбросим ложную скромность. На Земле ожидают не просто посланца Титана, а одного из Макензи. Наше отсутствие на торжествах могут счесть оскорблением. Поскольку единственный, кто может туда отправиться, — это Дункан, вопрос решается сам собой.