Что там, за дверью? - Павел Амнуэль Страница 4

Она отступала и отступала, голос ее становился тише и тише, Мейсон стоял столбом и не мог решить: то ли последовать за девушкой, то ли остаться на месте. Но больше всего он был смущен ее словами «может, когда-нибудь»… Значит, не так все безнадежно? Значит, может случиться, что призрак обретет плоть и кровь и станет самой красивой девушкой на свете? Живой девушкой из прошлого? Кто сказал, что призраки никогда не возвращаются в мир живых? Наверно, это уже много раз происходило? Значит, произойдет еще. Он так хочет.

Слова Кэтти можно было, конечно, интерпретировать иначе — единение, о котором она упомянула, могло возникнуть тогда, когда Мейсон отправится в мир мертвых, но эта идея ему в голову не пришла, да и не могла прийти, разве он был себе враг, разве он мог в тот момент подумать, что когда-нибудь умрет и лишь там, за порогом смерти, встретится с…

Чепуха.

Впрочем, мысль об Оливии и Джессике почему-то тоже не пришла ему в голову, хотя он сам несколько минут назад сообщил Кэтти об их существовании.

Призрак тем временем оказался на фоне только что взошедшей луны и стал совершенно невидим в ее желтоватом свете. Только голос, да и то…

С запоздалым возгласом «подожди!» Мейсон бросился вперед, но руки хватали воздух, под ноги он не смотрел и, конечно, упал лицом в землю, сухую, слава богу, а то бы пришел он домой в грязи и что сказал бы Оливии?

Мейсон поднялся на ноги, огляделся, но Кэтти не было — ни рядом, ни в отдалении, ни где бы то ни было в материальном мире. Чтобы понять это, Мейсону не нужно было заглядывать за каждое дерево. Кэтти ушла, потому что он ее коснулся.

Но она была. Кэтти. Призрак самой красивой девушки. Мечта. Девушка в замке.

Мейсон побрел домой, видно сейчас было хорошо, ущербная луна освещала окрестности, будто мощная автомобильная фара.

Когда Мейсон вошел в спальню, Оливия лежала на спине, откинув одеяло, и громко храпела. «Господи, — подумал Мейсон. — Теперь до утра не заснуть». Он повернул жену на бок, она во сне пробормотала «что такое?», и несколько минут, пока Мейсон раздевался, в спальне было тихо. Потом Оливия опять легла на спину.

Мейсон накрыл голову подушкой.

* * *

— Я съезжу в Манчестер, — объявил Мейсон за завтраком. — Есть кое-какие дела в банке. И еще хочу зайти к строительному подрядчику.

— Правильно, — одобрила Оливия, наливая мужу крепкого кофе. — Давно надо было построить гараж для техники. Скоро начнутся дожди, заказов станет много…

Мейсон промолчал. Назвать замок гаражом мог только невежда. Правда, Оливия еще не знала о его истинных замыслах, так что мысль о гараже, пришедшая ей в голову при упоминании о подрядчике, была совершенно естественной. Ничего, он договорится, а потом все расскажет жене.

Но сначала он заехал к Арчеру Бреннеру в Гуманитарный колледж, где старый приятель с некоторых пор преподавал то ли мировую историю, то ли мировую географию — Мейсон постоянно забывал, а переспрашивать всякий раз, когда они встречались и вспоминали школьные забавы, не хотелось. Как обычно, Арч попросил Мейсона дождаться большой перемены, а потом пригласил в кафетерий для преподавателей, где можно было выпить вполне приличный кофе и даже не заплатить, потому что кофе преподавателям и их гостям подавали бесплатно. Вторую чашку за утро пить Мейсону не очень хотелось, но как можно было отказаться от дармового кофе? После ответов на традиционные вопросы «ну как?», «ну где?» и «будет ли зима холодной, как в восемьдесят третьем?» Мейсон перешел к сути дела и прямо спросил: когда в районе Ингберчуэрда расположен был средневековый замок, кому этот замок принадлежал и почему его нет сейчас, ведь он наверняка должен быть объявлен памятником старины и охраняться международными организациями?

— Зачем тебе это? — удивился Арч и поперхнулся кофе. Мейсон похлопал приятеля по спине и объяснил: «Есть идея», чем удивил Арча до такой степени, что он оставил недоеденным заказанный овощной салат и поднялся с Мейсоном на второй этаж, в свободный кабинет истории. Не предложив Мейсону даже табуретки, Арч долго лазил по шкафам, заполненным пыльными книгами, бормотал что-то себе под нос и наконец сказал: «Вот, пожалуйста». «Граф Джон Бакстер Саутйоркширский. Графский титул и поместье к востоку от Манчестера было пожаловано ему королевой Елизаветой после подавления Северного восстания в 1569 году. Г.Д.Б. жил в своем поместье с женой Мартой и детьми Джорджем, Сильвером, Ричардом, Катериной и Эвелин до своей смерти в 1593 году. Затем имение было продано барону Лесли, поскольку семейство Бакстеров не имело средств на его содержание. Барон Лесли в имении не жил, предпочитая более мягкий климат Южной Англии, поместье было сдано в аренду и пришло в упадок в результате неудачного использования сельскохозяйственных угодий. В середине XVII века дом был разрушен новым владельцем, пожелавшим использовать земли для охоты. В настоящее время на месте бывших угодий барона Лесли расположена деревня Ингберчуэрд, население 18 786 жителей».

— Вот это точность! — воскликнул Мейсон. — Они даже меня посчитали? И Джессику? Или Джессика еще не родилась? Когда напечатана эта книга? В 1984-м? Всего четыре года назад, подумать только! Послушай, — продолжал он в большом возбуждении, — так, значит, на моем участке действительно стоял самый настоящий средневековый замок! Какого черта его разрушили?

— Да он сам, как я понимаю, начал разваливаться, — пожал плечами Арч, — вот новый хозяин и решил… А что, ты обнаружил на своем поле развалины? По идее, там ничего не должно было остаться, археологи работали, кажется, перед Второй мировой…

— Нет, — покачал головой Мейсон. Он не собирался рассказывать приятелю, с каким странным явлением столкнулся нынешней ночью. Идеей, пришедшей ему в голову, он тоже не намерен был делиться ни с кем, а потому ограничился словами: — Я, понимаешь, хочу построить гараж для сельхозтехники, которую сдают мне в ремонт, и вот подумал: а не сделать ли его в форме старинного замка? Тем более если там уже был…

Арч посмотрел на приятеля внимательным взглядом. Идея Мейсона даже для него, гуманитария, ничего не понимавшего ни в пшенице, ни в строительстве, выглядела по меньшей мере нелепой, но Арчу были известны и другие, столь же нелепые идеи приятеля: в десятом классе Джош, к примеру, отправился зимой на Пеннины, чтобы посмотреть на снежного человека, о котором писали тогда все газеты и даже «Санди таймс». Его, конечно, отговаривали, но спорить с Джошем, что-то для себя решившим, было все равно, что останавливать руками мчащийся на полной скорости состав. Пошел, отморозил ноги, видел несколько зайцев и какую-то убегавшую от него фигуру. Возможно, это был медведь или просто шакал, но, когда Джоша нашли и вернули домой, он утверждал, что снежный человек действительно обитает в диких лесах на склонах Пеннинских гор. Другой случай произошел, когда Джош вознамерился засеять весь оставшийся ему от родителей участок земли каким-то новым сортом пшеницы, об урожайности которого ходили легенды. Почти весь урожай погиб в то дождливое лето семьдесят девятого года, и Джош едва не пошел по миру вместе с женой Оливией и Джессикой, которая тогда была совсем малышкой. За несколько последующих лет Джош, однако, вернул себе потерянное, построил мастерскую по ремонту сельхозтехники, от чего имел немалый доход. Неужели сейчас ему опять вожжа попала под хвост? Гараж в форме старинного замка… Впрочем, почему нет?