Лезвие вечности - Андрей Быстров Страница 4

Египет 1925 год

Сэр Джулиан Прендергаст не считал себя завистником, но одному человеку он завидовал несомненно – лорду Карнарвону. Подумать только, да кто такой этот лорд? Пижон, жуир и прожигатель жизни. Купив в начале века один из первых в Англии автомобилей, Карнарвон вскоре ухитрился разбить его вдребезги и чудом остался жив. Доктора рекомендовали бедолаге египетский климат. Пресловутый лорд прибыл в Египет, заинтересовался древностями, притом ничего в них не понимая, и с помощью археолога Говарда Картера открыл гробницу Тутанхамона! Эта мировая сенсация произошла 3 ноября 1922 года. Карнарвон и Картер искали там, где никто уже не надеялся ничего найти, и однако…

А сэру Джулиану Прендергасту, профессиональному египтологу, знатоку страны и ее истории, не везло. За пятнадцать лет, отданных раскопкам в Долине царей, он не обнаружил ничего стоящего, если не считать двух разграбленных еще до новой эры гробниц. Может быть, именно потому и не везло, что он слишком хорошо знал Долину царей, знал, где НЕ НАДО копать? Дилетант Карнарвон не знал – и выиграл.

Сейчас арабские рабочие Джулиана Прендергаста заканчивали расчистку стены, скрытой под слоем скальных обломков, оставшихся после строительства пирамид. Эта стена заинтересовала сэра Джулиана тем, что была обращена строго на север, а в северных стенах, как правило, и находились входы в гробницы.

Стояла изнуряющая жара, сэр Джулиан поминутно утирал платком пот со лба и глотал теплую воду из фляги. Он уже начинал терять терпение и готов был объявить о завершении работ на сегодня, когда из раскопа выбрался его помощник, французский археолог Жан Тьери.

– Ничего нет, – пожаловался Тьери по-английски.

– Никаких признаков входа?

– Нет.

Прендергаст внезапно рассвирепел:

– Дьявол! Пятнадцать лет я поджариваюсь в этой пустыне, и никогда ничего нет! Я старый человек. Бог не даст мне еще пятнадцати лет! Пробивайте эту стену. Немедленно!

– Люди устали, сэр.

– Плачу вдвойне!

Известие об удвоении оплаты подстегнуло рабочих. Они дружно принялись долбить центральную плиту. Спустя три часа стена рухнула под их натиском. Из темного провала потянуло гнилью и сыростью – очевидно, в гробницу проникли подпочвенные воды.

Сэр Джулиан зажег лампу и углубился в открывшийся коридор, ступая по вязкой грязи. Жан Тьери последовал за ним. Достигнув склепа, археологи не смогли сдержать возгласа разочарования. Саркофаг с разбитой крышкой… Разграблено!

– Но каким путем проникли сюда грабители? – спросил Жан Тьери. – Мы не нашли входа в стене, и она была неповрежденной. Где же вход?

– Да, это необычная гробница, – согласился сэр Джу­лиан. – Давайте-ка посмотрим… – Он приблизил лампу к надписям на саркофаге. – Взгляните, Жан! Очень интересно.

Тьери наклонился и принялся читать:

– Да… Все места, где должно упоминаться имя фараона, выскоблены каким-то острым орудием…

– Вы понимаете, что это значит?

– Конечно… Но почему?

Обоим археологам было известно: согласно древнеегипетской мифологии, стирание имени покойного в склепе являлось магическим действием, обрекавшим умершего на вечные скитания в подземном мире, на страдания и голод… Так отомстили Эхнатону жрецы Фив, которым он не повиновался. Так кто-то отомстил и фараону, чью гробницу только что открыли Прендергаст и Тьери… Кто и за что?

Желтоватый луч лампы сэра Джулиана пополз дальше и вскоре провалился в черноту нового коридора, ведущего на запад.

– Вот и вход, Жан, – сказал Прендергаст. – Он в западной стене. Из этого следует, что руководившие постройкой гробницы жрецы нарушили традицию, чтобы сбить грабителей с толку. Грабители, правда, оказались умнее, но сейчас это не важно. Меня смущает вот что: стали бы жрецы так стараться ради фараона, которого настолько ненавидели, что и самое имя его впоследствии стерли?

– Если только это сделали они, – заметил Тьери.

– Но не грабители же постарались!

– Гм… Противоборство двух группировок внутри касты жрецов – за и против фараона?

– Возможно… А это что? Посмотрите сюда, Жан! На стене склепа была высечена надпись в несколько строк.

– Но это же не иероглифы! – воскликнул Тьери, вглядевшись.

– Да, разумеется, – с волнением в голосе подтвердил сэр Джулиан. – Не иероглифы в понимании Шампольона. Это не иератическое письмо. И не демотическое… Я бы сказал, что это ближе к пиктограммам.

– Но каков смысл надписи? Прендергаст усмехнулся.

– Вы хотите, чтобы я ответил на этот вопрос? Шампольон потратил двадцать лет на расшифровку иероглифов Розеттского камня, и при этом в его распоряжении находился аутентичный текст на греческом языке. А здесь… Мы столкнулись с чем-то абсолютно новым для науки. И я сомневаюсь, чтобы в ближайшие годы кто-то сумел прочесть это… Сравнивать не с чем, а сама надпись недостаточно длинна для анализа. – Произнося эту тираду, сэр Джулиан рассматривал не только надпись, но и каменные плиты вокруг. И вдруг застыл, уставившись на стену. – Жан…