Пять сердец Сопряжения. Том 1 - Лесса Каури Страница 4

Белка другой жизни не знала. Выживала на улице, как могла: иногда дралась из последних сил, но чаще пряталась. Однажды Сальваорес увидел, как виртуозно малявка влезает в форточку одного из домов, желая скрыться от таких же бездомных детей, вознамерившихся отнять у нее добытую краюху хлеба. Тогда он подстерег девчонку у другого выхода, схватил и засунул в свой экипаж, где предложил поговорить. Говорить с чужаком Белка не стала, но выслушала внимательно. Кудрай предложил ей защиту и работу, однако для начала следовало доказать ему, что она этого достойна. Задание было следующим: требовалось по печной трубе влезть в указанный им дом и украсть вазу со стола в гостиной. Когда, не побеспокоив и мыши, Белка попала по адресу и увидела вазу – уставилась на нее в изумлении. Да что в ней такого?! Самая обычная, глиняная, с трогательными ромашками, нарисованными на ободе. Зачем чужак обещал ей серебряник за вещь, коей цена на рынке – медяк? Вазу, тем не менее, она стащила – дал слово, держи, один из законов, за неисполнение которого улица сурово карает. Беронец заплатил обещанное и начал учить девочку воровскому ремеслу. Он показывал, как красться, словно камышовый кот, как метать ножи и владеть клинком, развивал ее гибкость и скорость, тренировал пальцы, ведь для карманника пальцы – особый инструмент. Он же сделал ее женщиной, обучив искусству ублажать мужчину. Белка никогда не влюблялась в него – между ней и учителем была заключена сделка, условия которой устраивали обоих. Пожалуй, она даже была благодарна за покровительство. Ведь кто знает, как закончила бы та шестилетка, не поймай ее на улице чужак и не затащи в свою карету?

Постепенно отступая в темный придел, Белка продолжала любоваться зажженными лампадками, и ее взгляд безошибочно вычислял подношения из других миров. Вот эта, из белого матового металла, с обилием острых углов – с Земли. Та, пластинчатая, больше похожая на произведение искусства, украшенная золотыми бабочками – с Фримма, а почти над самым алтарем висит, чуть покачиваясь от сквозняка, лампадка в виде цветка с четырьмя лепестками из драгоценного маглора – металла, добываемого только на Тайшеле. Вот из-за нее молодая воровка и оказалась здесь. Маглор обладал магическими свойствами – его не брала ржавчина, он умерял боль и исцелял раны, его ни пробивали не только клинки, но и прямое попадание из огнестрелов, распространенных на Земле. На Кальмеране этот металл был редкостью, за которую щедро платили. Кто-то когда-то щедро отблагодарил Спасителя, но нынче заказ был оплачен, а значит, его следовало выполнить.

Служба подходила к концу. Священнослужитель, наполнив чащу светом, устанавливал ее на алтарное возвышение и читал заключительную молитву. Певчие подпевали на четыре голоса, затейливая мелодия молитвы дурманила голову, вызывала на губах мечтательную и счастливую улыбку.

Белка бесшумно разбежалась, подпрыгнула и уцепилась сильными пальцами за край каменной кладки, образовывающей арку над входом в придел. Щель, образованная ее выступом, была узкой и изогнутой, поэтому воровке пришлось втискиваться в нее лицом вниз, а после вытягивать ноги и руки. Черная одежда позволила ей в сумраке слиться со стеной. Никто ничего не заметил. Ни довольные службой прихожане, расходящиеся по домам, ни служки, гасящие свечи у входа, ни, спустя час, ночной сторож, обходивший помещения с магической лампадкой. В придел он едва заглянул.

Как только старик вышел и загремел ключами, закрывая главную дверь храма, Белка выползла из щели и бесшумно приземлилась на пол. Попрыгала, чтобы размять ноги, после чего спокойно направилась в неф. Лампадки мерцали загадочно, как звезды в небе.

Чтобы достать маглор девушке снова пришлось прыгать. Невысокий рост, как оказалось, был не всегда хорош для вора. В конце концов, она уцепилась одной рукой за цепь, на которой висела лампада, а другой сняла ее с крюка, после чего спрыгнула вниз. Вытащила стеклянную колбу с горящим фитилем, осторожно, чтобы не погасло пламя, поставила на скамью: не след прерывать чью-то безмолвную молитву!

Белка упаковала лампадку в принесенную с собой заплечную сумку, закинув голову, посмотрела на витраж с изображением Спасителя, пробормотала что-то вроде: «Извини, Отец!» и направилась в дальний конец нефа, где накануне по указанию Беронца уличные мальчишки разбили один из витражей. Поскольку туда смогла бы влезть разве что кошка, храмовые служки не спешили поставить новое стекло. Однако Белка потому и звалась Белкой, что в некоторых случаях двигалась ловчее когтистого хищника. Вначале она выкинула сумку, затем просунула в отверстие одну руку, голову, скосила плечи, будто сложилась – и вытащила себя до половины. Втянула живот, ввинтила в раму узкие бедра и упала на землю.

Свобода! И как прекрасен ночной воздух после наполненной ароматами воскурений атмосферы храма!

Девушка подобрала сумку и поспешила в Пустошный район, где была назначена встреча с Сальваоресом. Старожилы рассказывали, что еще до того, как Санмор стал столицей Кальмерана, здесь была заболоченная низина. Однако за прошедшие годы город отвоевал у природы территорию, осушил и возвел на ней свои здания. Нынче в Пустошном районе располагалась тюрьма, выходившая на площадь с лобным местом, казармы стражи, рынок, а на окраине – бедняцкие покосившиеся хибары. Вечерами здесь стоял туман, и было пусто и жутко, словно сгинувшая после Черного года чума, выкосившая две трети населения города, затаилась именно здесь.

Беронец обещал ждать ее в одном из заброшенных домов. Снаружи тот казался вымершим, ни огонька, однако Белка знала, что Кудрай там, а если опаздывает – придет обязательно. В том, что касалось дела, Сальваорес был щепетилен.

Она взбежала по ступенькам, толкнула дверь и оказалась в… ярко освещенной комнате. Интуиция буквально взвыла об опасности, но было поздно – путь к отступлению перекрыл здоровяк в плаще с капюшоном. Белка прищурилась, давая глазам привыкнуть. Свет, скрытый силовым куполом, снаружи виден не был – это и ежу ясно. Но для чего Беронцу тратить ценный свиток, активирующий поле, если товар можно разглядеть при слабом огоньке свечи? Девушка, наконец, проморгалась, и увидела Кудрая, в странной скрюченной позе сидящего на колченогом стуле. Рядом с ним стоял высокий человек в плаще с откинутым капюшоном. Волосы с серебряным отливом и серо-стальные глаза выдавали выходца с Тайшела.

– Прости, детка, – прохрипел Сальваорес, и Белка поняла, что он не может пошевелиться, поскольку связан невидимыми путами. – Господа имперцы очень сердиты на нас за сегодняшнюю шалость! Мне пришлось рассказать им все… Верни то, что взяла в храме…

Она метнулась к узкому разбитому окну, откуда задувал ночной ветер, но страж у двери, несмотря на габариты, оказался быстрее. Спустя мгновение Белка, удерживаемая за шкирку, болталась, задыхаясь, у него в руке. Сероглазый, поймав брошенную ему сумку, вытащил и оглядел лампадку. После чего посмотрел на Белку. Легкое движение его брови – и она упала на пол, где и осталась сидеть, скрестив ноги и нагло разглядывая его в ответ. Каждый из детей улицы знает, что страх нельзя показывать. За наглость бьют, за страх – убивают!

– Тебе придется отправиться с нами, маленькая воровка, – одними губами улыбнулся сероглазый. – Ты покусилась на подношение того, о ком тебе лучше бы не знать вовсе. Такие вещи Империя отслеживает со всем тщанием и пресекает в корне. Надеюсь, Тайшельская тюрьма воспитает из тебя достойную гражданку общества!