В шаге от вечности - Алексей Доронин Страница 4

— Согласен. Не хотел бы я оказаться на их месте.

— Ты не понял, сяо-Вэй. Это позор и для всей нашей семьи. Для компании.

— Вы говорите, как какой-то островитянин, — хмыкнул ученый, имея в виду японцев. — Прежде всего мы служим народу нашей великой страны, а компании приходят и уходят.

Он имел в виду, что государство в тысячу раз важнее корпорации и даже важнее семьи. А еще важнее — Закон. Понимаемый не в узком западном ключе, как придуманные людьми для их удобства правила. А как вечные нерушимые нормы, освященные небом.

Вопрос был только в том, верил ли он в это сам. Его собеседник судя по всему, имел на этот счет сомнения.

— Да хватит уже разглагольствовать, — пробасил безопасник. — Мне надо лететь. Да и у вас дела. Я не знаю, как эта бестия сумела его уболтать. Они же там на «Веселой ферме» почти как Маугли. Тупые как пробки.

— У тех, кого мы отбираем, часто даже в этих условиях сохранился высокий интеллект. Но обычно они не настолько хорошо взаимодействовали с внешним миром. Такая способность… к убеждению… это тоже большой плюс, — почесал в затылке заведующий лабораторией, разговаривая скорее сам с собой. — Но тут нет никакой мистики.

— Еще бы! Лейтенант Хань давно был с гнильцой, только ваши хваленые психологи его прошляпали. Они тоже должны ответить. Со своим чистоплюйством он только и ждал повода, чтоб предать. Тряпка, любитель почитать фантастику. Зря ее вообще разрешили… Будь моя воля, я бы уничтожал таких при первом «звоночке». Страх заставляет людей быть ответственными, сяо-Вэй. Ведь так?

Ученый на это ничего не ответил. Он знал, что после августовской утечки больше не рисковали — и свели к минимуму контакт персонала с подопытными. Великаны охраняли периметр. Ученые, не относящиеся к Рабочей группе были переведены в пекинский офис. При огромных ежемесячных передислокациях сил и перераспределении специалистов — никто не заинтересуется этими переводами. А сами работники не будут задавать вопросов. И журналисты не будут. В этих края их никто не задавал лишний раз. А на варваров-западников… наплевать. Если человек не понимает ценности Порядка, его не переделать.

В каталке что-то пошевелилось. Они заметили это оба, потому что заведующий лабораторией уже подключил и вывел себе ее обзор в «линзы», а офицер — еще не отключил, ведь «форма передачи материальных ценностей» у обоих в глазах была открыта и не заполнена.

— Она нас слышит? — спросил ученый. — Какую дозу вы ей ввели?

— Двойную, как для взрослого. Не хотелось, чтоб она начала болтать свою чепуху внутри «вертушки». Пилоты нервничают. Суеверные. Да какое это имеет значение? — фыркнул лысый. — Не будь мнительным, сяо-Вэй. Эти детки такое же сырье, как газ, нефть… или лопаты для чистки снега. Никто из них не увидит мир.

— Я это знаю. Мне нет до них дела. Но это не лопаты, а ценное оборудование. Мы их с трудом отобрали.

— Я не поднимаю одного… — почесал свою лысину офицер. — Чем они такие особенные? Ведь ты же не сам не веришь в сказки про магию. За каким хреном тратить миллионы глобо на этот отбор? Не проще прогнать через машину сто тысяч человек из лагерей?

— Не проще. А почему… ты все равно не поймешь, старина Бао. Дело не только в деньгах и логистике.

«А в том, что машина сама выбирает, кого к ней привести».

— В общем, ты свободен… и удачного дня.

Военный чертыхнулся и направился к корпусу охраны. Даже не попрощавшись, хотя в ближайшие дни они не пересекутся. И в виртуальном пространстве группы ученых и охраны были разделены почти непроходимым барьером. Скорее всего за весь следующий месяц они обменяются только парой сообщений … если не произойдет ничего экстраординарного.

А ученый скрылся в небольшой постройке, похожей на складское помещение с плоской крышей и единственным непрозрачным окном. Его ждало много работы.

«Склад № 2» — гласили иероглифы и цифра на табличке. Склад номер один тоже существовал, и был такой же маленькой. Но там хранились только лопаты и метлы, допотопные машинки для стрижки газона и несколько роботов-мелиоров. А здесь не было ничего, кроме стальных кабинок, почти все из которых были заперты. Одна из них открылась при его приближении. Внутри не было ничего, кроме простой деревянной вешалки, помеченной латинскими буквами с его инициалами. На нее он повесил свою куртку и брюки, оставшись в исподнем.

Тут же в середине комнаты в полу открылся люк. Вэй Ли спустился вниз по металлической лестнице, оказавшись в шлюзе. Люк над его головой выждал еще десять секунд и сам закрылся, закупорился.

Первичная санобработка… он ее не любил. Вечно они делали воду или слишком холодной или слишком горячей! К тому же он не любил мыться долго, принимал душ за пару минут, а тут его окатывали водой как крысу в лабиринте целых четыре минуты.

Он облачился в стерильный комбинезон, который появился из открывшейся ниши. Эластичная ткань слега покалывала пальцы, но это ощущение быстро прошло. Пахло озоном.

Наконец, пыточная комната выпустила его, открыв внутренний шлюз. За ним была дверь-мембрана. За ней оказалась небольшая кабина с поручнями на стенах. Сменялись красные цифры на старомодном табло.

Лифт унес его далеко вниз. Наконец, дверь открылась на 18 уровне. Уровни отсчитывались от нулевого сверху вниз.

Здесь уже воздух был стерилен и не пахло ничем.

В широком коридоре, залитом мягким светом, на стене чернели иероглифы: гора Фанчжан и знаменитые «Танцующие человечки». Так их называли западники, которым еще и чудился у одного из человечков пенис. Проклятые пошляки, позор своих родителей! Сколько же муссировали и мемировали этот образ в сети, но компания все равно не стала менять название. Нечего идти на поводу у идиотов.

Полностью название «Фанчжан-системз» выглядело так: «方丈 系统».

Только западный варвар может увидеть тут член, а не благородные знаки китайского упрощенного алфавита.

Вэй Ли был рад, что выпроводил надоедливого опекуна из комплекса. Тут в катакомбах он сам был царь и бог. Тут были его подчиненные, самые лучшие и надежные, которые были ему всегда рады. К которым он относился куда более уважительно, чем высшие к нему.

На этом этаже его ждала вторая, более тщательная обработка. Еще один душ, но ионный, а не водяной. Осмотр автоматикой. Просветили до самых внутренностей, заглянули, наверно, даже в микроорганизмы, живущие у него в пищеварительном тракте. Это было нужно для доступа в святая святых — лабораторный блок.

Его это бесило как вторжение в личное пространство. Но эти процедуры были обязательными. И пока он их проходил, пока дезинфицирующие вещества смывали с него возможную уличную пыль и вместе с потоками излучения убивали микробов, он бормотал сам себе:

— Они мне говорят, что байесовский метод более перспективен. Они называют меня и моих сторонников шарлатанами. Мол, биологический путь тупиковый. Они говорят, что от природы нельзя взять даже мелочи. Даже сотни килобайтов. Что она глупа. Они мне говорят! Дилетанты, кретины, вонючие макаки… Я и без них знаю, что полная оцифровка не дает результата. Но мы еще не попробовали все кластеры нейронов и все связки.