Дранг нах остен по-русски. Проверка боем - Виктор Зайцев Страница 4

Второй, весьма важной, задачей было полное установление русской власти на полуострове, чтобы все племена и селения знали об этом и воочию убедились в появлении новой сильной и жесткой власти при виде механизированной пехоты русов. Если кто начнет бунтовать, более удобного способа и времени разделаться с бунтарями не найдется.

Лучше подобные намерения задавить в зародыше, нежели потом бороться с партизанами. Поэтому передовые части получили инструкции немного перегибать палку, провоцируя самых невыдержанных аборигенов на конфликт. Однако в немногочисленных оазисах аборигены оказались исключительно мирными, особенно после безжалостного расстрела первых нескольких атакующих отрядов. При вести об окончании турецкого владычества бедуины меланхолично кивали головами, не проявляя никакой заинтересованности в своем будущем. Также меланхолично сопровождались указания о закрытии мечетей и выезде священнослужителей, не волновавшие никого, кроме самих потерпевших.

Наконец, третьей задачей сухопутного пересечения огромного полуострова стало тестирование новой техники, ее испытание в боевых условиях. Ибо в ближайшие годы именно на подобной технике будет основана русская власть на полуострове. Для этого использовались приданные каждому подразделению механики, в обязательном порядке записывавшие каждую неполадку в работе машин. Не говоря уже о поломках и скорости ремонта в походных условиях. Героический переход через пустыню и горы длиной в полторы тысячи верст обошелся русской группировке в пять раз дороже, нежели боевая операция. За три недели перехода к Маскату были сломаны окончательно пятьдесят три грузовика и четыре боевых машины. Шесть грузовиков пришлось бросить в горах, предварительно сняв с них все оборудование и двигатели. Пять водителей погибли в авариях, еще шестьдесят бойцов получили ранения разной тяжести и ожоги.

Одновременно с передвижением германского корпуса с юго-западного побережья полуострова через пустыню и горы на северо-восток польско-венгерский корпус при поддержке двух русских полков двигался им навстречу с северо-запада на юго-восток вдоль Междуречья. После мирной высадки русских войск в ливанских портах польско-венгерская группировка прошла с союзными ливанскими отрядами до великолепного Дамаска. Эту жемчужину Ближнего Востока эмир Фахр-эд-Дин непременно желал забрать себе, с чем русы не собирались спорить. Убедившись, что ливанцы захватили Дамаск, русские полководцы продолжили движение своих войск. Обозначив границу с Ливаном в полусотне верст к востоку от Дамаска, объединенная группировка под командованием русов двинулась на северо-восток, к Евфрату.

Здесь, на правом берегу одной из двух великих рек Междуречья – Евфрата, русы обозначили границу с дружественным Ливаном и враждебной Турцией. В удобном месте осталась полурота с приданной техникой для строительства острога. Благо камня и рабочей силы было в избытке, а за плату, назначенную русами, местные жители приходили наниматься издалека. Основная же боевая сила группировки двинулась по правому берегу великого Евфрата вниз по течению. Учитывая, что главную ударную силу в группировке представляла конница, двигаться пришлось гораздо медленней, нежели германскому механизированному корпусу. Местные жители никакого сопротивления не оказывали, поскольку турки их захватили всего полвека назад. До этого Междуречье веками и тысячелетиями служило полем постоянных сражений и войн. С древних времен кто только не воевал на берегах Тигра и Евфрата. Шумеры и египтяне, персы и македонцы, арабы и римляне, византийцы и турки.

За века беспрерывных завоеваний местные жители привыкли работать и жить, не вникая в подробности – кто и зачем пришел. Лишь бы новые завоеватели не повышали налогов и не меняли привычный образ жизни. Так что польско-венгерским кавалеристам никто не мешал, фураж был запасен заранее в обозах. Разве что привычная для Средневековья грабительская жилка первое время отвлекала командиров. Но лихие рубаки быстро убедились, что местное население едва ли не беднее европейских крестьян, а женщины даже близко не стояли с прекрасными полячками и венгерками. Попросту местные женщины старше пятнадцати лет оказались внешне страшными, а за связь с малолетками любой боец рисковал разжалованием и отправкой в тыловые части. Политика русов в части грабежей и насилия аборигенов не менялась: разрешалось грабить только тех, кто сопротивлялся с оружием в руках, насилие над мирными жителями строго пресекалось, вплоть до расстрелов.

Конечно, случались и боевые стычки с турками, но тыловые турецкие части, расположенные вдоль Евфрата, ветеранам-кавалеристам были на один зуб. Даже знаменитая жемчужина Востока – город Басра – досталась русам без боя. Красивые белые дома, окруженные садами и каналами, многочисленные мостики и вымощенные камнем чистые улочки очаровали измученных походной пылью бойцов и командиров. Там, в Басре, корпус отдохнул целых три дня, наслаждаясь прохладой тенистых садиков и теплой водой каналов, чтобы снова двигаться дальше под веселые команды офицеров, спешивших опередить западную германскую группировку. Потому единственный крупный выставленный турецкими властями трехтысячный отряд был атакован передовыми отрядами венгерских и польских кавалеристов без разведки и артподготовки.

Естественно, с плачевным для них, кавалеристов, результатом. Отряды венгров и поляков отступили, потеряв до двух сотен бойцов убитыми в скоротечном рукопашном столкновении. Польские и венгерские офицеры, словно не было года тренировок, начали ругаться. Они обвиняли друг друга в трусости и отступлении, скандалили, вызывали на дуэли, дело едва не дошло до вооруженного столкновения между венграми и поляками. Хорошо, успели подойти части русов с приданной артиллерией, спокойными и уверенными бойцами. Русы в течение получаса успокоили «горячих парней», после чего напомнили пристыженным офицерам, чему их учили в Новороссии. После двухчасовой перегруппировки, четко поставленных задач корпус вновь пошел в наступление.

Причем наступали на сей раз по всем правилам русской военной науки, после короткой артподготовки. Короткой – в силу быстро достигнутых результатов. Потому что после пяти-шести залпов из орудий и минометов турки побежали, откровенно и быстро. Пришлось венграм и полякам вновь забираться в седла и догонять своих обидчиков. Заодно и поквитались за утреннее поражение: с наслаждением вырубили отступающих турок, едва остановились, чтобы захватить их командование. Этот неприятный случай оказался единственным мрачным пятном на всей военной кампании северо-восточной группировки. Хотя нечто подобное Петро предполагал сразу, потому и отправил с польско-венгерским корпусом своих бойцов. Хоть и не ветеранов, но хорошо обученных новичков под командованием опытных офицеров. Пусть русы видят и оценят своих союзников в настоящем бою.

Оставив еще один гарнизон в устье Шатт-эль-Араба, где опытные инженеры сразу занялись поиском удобного места для возведения настоящей крепости и торгового порта, польско-венгерская группировка двинулась дальше, к Аравийскому полуострову. Там скорость движения несколько увеличилась: свою роль сыграли пустынная береговая линия и практическое отсутствие населения. Лишь несколько оазисов и прибрежных рыбацких деревушек, занятые без сопротивления, не задержали передовые части кавалерии. Измученные скучным походом по пыльной и жаркой пустыне, так не похожим на веселую войну в Венгрии и Великопольше, венгры и поляки дружно ругали жару, пыль и свою глупость. Чем иначе объяснить тот факт, что три тысячи обученных бойцов глотают пыль в богом забытой пустыне?