Авантюрист. Русская Америка - Аристарх Риддер Страница 4

— Это факт, — тут я сделал паузу, — дай как подумать.

А ведь есть вариант, и он может сработать. Была такая штука, фактис называлась, во второй половине девятнадцатого века её использовали как дешёвый заменитель резины. И изготавливался он вообще элементарно, растительные жиры вулканизировали в присутствии серы.

Благодаря нашим горным инженерам мы добываем очень много пирита, и часть его можно использовать для получения чистой серы, без ущерба для производства серной кислоты.

Да, придется снова сжигать пирит, но что делать, других вариантов все равно пока нет.

С растительными маслами, как это ни странно, сложнее. Да, у нас растет множество масленичных культур, начиная от кукурузы и заканчивая льном, но сколько-нибудь крупного производства масел просто нет.

Не требуется нам оно в товарных количествах, и пока будет налажено производство, мы скорее каучук привезем из Бразилии, или гуттаперчу с Филиппин.

Но можно попробовать обойтись не растительным маслом, а животным жиром, чего-чего, а скота в Калифорнии много. Организовать забой, натопить жира и как следует поэкспериментировать. Если получится, то одну проблему мы решим, останется только придумать двигатель, и мы получим дирижабль!

Интересно, как изменится мир, если просторы пятого океана начнут бороздить сигары цеппелинов? Хотя, теперь они наверняка будут называться по-другому.

А так очень заманчивая идея. Сколько мы шли из Флориды в Калифорнию? Три месяца, а на дирижабле можно долететь за три-четыре дня. Есть еще вопрос инфраструктуры, но он решаемый. Но что-то я увлекся строительством воздушных замков. Лука же ждет.

— Значит так, мистер Тамтакос, завтра ты находишь сеньора де Аррилаго, и говоришь что тебе нужно килограмм двадцать, а лучше тридцать, животного жира. Когда он тебе его организует, ты должен будешь провести эксперимент по вулканизации животного жира.

— Так же как вы изготавливали резину, мистер Гамильтон?

— Практически. Если я прав, то в результате у тебя получится заменитель каучука, которым можно будет пропитать шёлк. Этот заменитель, конечно намного хуже, но должен сработать.

— Ясно, мистер Гамильтон, спасибо!

— И вот еще что. Воздушные шары сейчас это в первую очередь военная технология и применяться они будут на поле боя.

— Безусловно, это идеальное средство для наблюдения, да и обстреливать врагов с воздуха мне кажется очень хорошей идеей.

— Да, только водород очень взрывоопасен, надо подумать, как уменьшить риск при его использовании. У нас уже есть зажигательные снаряды, производить зажигательные пули тоже не составит труда. Представь, что будет с воздушным шаром от попадания в него зажигательной пули.

— Я этим займусь, мистер Гамильтон.

— Отлично, и подумай насчет оптимальной формы для твоего будущего воздушного корабля. Это не срочно, все равно нормального двигателя для этого проекта у нас пока нет.

Вопрос чем наполнять будущие дирижабли на самом деле очень интересный, по большому счету вариантов два: водород и еще не открытый гелий. И тот и другой имеют свои преимущества и недостатки.

Главным достоинством первого является его доступность. Методы получения водорода уже известны и мы можем производить его в достаточных количествах.

Но он имеет огромный, практически фатальный недостаток. Высочайшая пожароопасность, одна искра и дирижабль превратится в пикирующий с неба костер.

Гелий лишен этого недостатка, вот только добывать нам его абсолютно не из чего. Я что-то слышал о песке в Индии и Бразилии, из которого поначалу добывали гелий, а так для его производства в будущем будут, используют природные, гелийсодержащие газы.

Мы всеми этими способами в ближайшие лет пятьдесят точно не сможем воспользоваться, так что остается только водород. Вот только как минимизировать его пожароопасность?

Это для меня загадка, если мы её не разгадаем, идея с дирижаблями обречена на провал, рано или поздно мы получим свой «Гинденбург».

* * *

Третье апреля тысяча восемьсот восьмого года. Столица Калифорнийской республики, резиденция президента.

— Роберт, я рада вас видеть! Вы редкий гость у нас. Обычно Александр предпочитает ездить к вам. Чем-то его ваша машинерия привлекает, — услышал я голос внизу Марии Мануэлы, мой кабинет на втором этаже нашего скромного домика, который все начали называть резиденцией президента. Ага, местный белый дом.

— Не знаю, не знаю, Мария Мануэла, скорее всего мистер Гамильтон занимается не своим делом. Возможно его призвание это медицина и механика, а не политика.

— Вы правы и не правы, дорогой Роберт, — ответил я, спускаясь по лестнице, — мне действительно нравятся различные механизмы, а ваш завод я люблю за то, что там вижу образ будущего. Но политика мне нравится больше. Что привело вас к нам?

— Я возвращался с верфи и решил заехать, обсудить планы Луки.

— Какие именно? У него их много.

— Воздушный корабль, как он это называет. Просто шарльер его не устраивает.

— Ах, вы об этом! Да, он ей загорелся. Пойдемте в мой кабинет. Дорогая, — обратился я к Марии Мануэле, — распорядись насчет легких закусок.

— Конечно дорогой…

— Рассказывайте, — я налил нам вина и раскурил трубку.

— Дело в том, мистер Гамильтон, что мои паровые машины абсолютно не подходят для того что задумал Лука.

— Знаю, я сам ему об этом сказал.

— Рад, что вы это понимаете, он, в принципе, тоже, но как и все талантливые молодые люди Лука склонен к максимализму, к тому же он упрямец, каких поискать.

— Подождите, Роберт, вы пришли жаловаться на него?

— Ни в коем случае, мне самому нравится его идея. Но паровая машина на водородном воздушном шаре это просто опасно.

— Да, но он обещал подумать над тем как уменьшить пожароопасность.

— Не думаю, что у него получится, но в любом случае, моя команда сейчас занимается вопросом повышения эффективности парового двигателя, есть у них идеи касательно непосредственного впрыска воды в котел, вроде бы это должно повысить мощность машины.

— Когда мы с вами обсуждали ваши планы, вы об этом не говорили.

— Я и не собирался, но Лука на меня буквально насел. А так как вы для него тут самый главный авторитет, я хочу попросить, чтобы вы сказали ему немного притормозить. Сделаем мы для него паровую машину, но только если он решит вопрос с безопасностью. И позже.

— Роберт, конечно, я поговорю с ним. А теперь рассказывайте, для чего вам нужен непосредственный впрыск?

— То есть того, что с ним все машины будут работать эффективнее, вам недостаточно?

— Конечно, нет. Вернее да. Это здорово, если у вас получится сделать корабли и будущие паровозы быстрей, а машины на заводах мощнее или компактней, в зависимости от задачи. Но мне хочется, чтобы вы меня удивили.