Дьявол и Город Крови 4: всей нечисти Нечисть - Анастасия Вихарева Страница 4

Его Величество закрыл глаза и расслабился.

И то верно, свечное производство сколько веков без перебоев работает! Оказывается, не применимо к нему слово «кризис». Свет нужен всем. И производство спасительных ликов поставлено на поток. От идолов деревянных перешли на иконостас с расширенными возможностями. Материал любой, лишь бы лицо человеческое. Чем больше канонизированных Благодетелей, тем больше возможностей выбрать Покровителя по вкусу. На все случаи жизни: для вора есть, для прелюбодея, для убивца, для лентяя – на каждое имя, на каждое ремесло, на каждый вид деятельности.

Им бы Дьявола-то прославлять за щедрость, ан нет, по-вампирски думают, прикрываясь Спасителем, отгораживаясь от Благодетеля, как Царь от мужика. В конец обнаглели и поставили себя выше Царя, охраняя покои жены – и не пройти мимо.

Его Величество поморщился, вспоминая, как Святой Отец обрисовал ему супружеский долг. Пресно, благопристойно, чинно – вошел и вышел, помолившись на святое царственное место. Будто Спаситель, лобзая всех без разбору, непременно останавливаясь в домах с хорошенькими девицами, ублажаясь вином на каждый вечер, ни разу ноги к себе на плечи ничьи не закидывал, не совал леденец между аленькими губками. Уж кем, кем, но евнухом он точно не был, не брезгуя ни мужиками, ни бабами. Не бог весть какой Сынок у Отца уродился – и пьющий, и гулящий, и блудный, и отказывающийся от родителей, и с наклонностями – тоже на любой вкус. А служители обоими руками за жену ухватились – сколько возможности обнять паству и выманить деньги на новые церкви! Если Сын Божий ни в чем себе не отказывал, чем он хуже?

Впрочем, и тут Ее Величество не сплоховала, приставила их к государственным делам привыкать помаленьку. Разрешила им в Думу избираться.

Ладно, вот пусть теперь не на козни тратятся, а на предвыборные компании.

Его Величество скомкал лист бумаги, который третий день лежал перед ним пустым с одним лишь словом: «План», метнул комок в мусорную корзину.

Никакого плана не было и в помине, а были тяжелые думы…

Самое страшное было в том, что Ее Величество никаким Величеством уже его не считала. Мальчик для битья, мальчик на побегушках, мальчик в мокрых штанишках. А он любил ее, может быть, еще сильнее, страшась свой будущей участи. И по-прежнему называл сладкая, милая, лапуля…

В общем, жизнь становилась невыносимо поганой, и, если так пойдет дальше, быть ему козлом отпущения во всех грехах. Сам не раз так делал, предавая министров законному народному гневу. Но на этот раз Ее Величество козлом отпущения решила сделать именно его, заступаясь за всех, на кого он пытался повесить недоработки и взыскать неустойку.

А некого, оказалось, обвинить!

Как поймаешь за руку, как схватишь, когда маг этот вон какой, а ты только такой?

И ведь не чья-то, а именно его поганая душонка оказалась в нужном месте в нужное время!

Каким местом ее туда присобачили, и кто?! Какого черта она не подохла, не повесилась, не слетела с катушек, как у всех нормальных вампиров? Благо, что пока проходит по делу лишь свидетелем и заложником, или даже подозреваемой, а не организатором, и не исполнителем. Если выяснится, что она хоть как-то причастна и участвовала в восстании наравне с повстанцами – это будет конец!

Его конец!

Милая супруга наденет задним местом на кол и как знамя пронесет по всему государству, чтобы каждый видел, что будет с вампиром, который не убил проклятого, как будто в этом его вина, а не ее Матушки и дядьки Упыря, которые строили на нее какие-то планы, мечтая то колодцем обзавестись для драконов, то наследника родить, то через железо омолодиться на пару сотен лет.

Омолодились…

Сами же не добили ее, укрывая и утаивая от него. Благодаря этой твари, злоключения свалились не только на его голову, но на головы всего народонаселения царства-государства, а он не может ничего сделать! Как ей прикажешь, если всеми мыслями он не смог даже проникнуться ее местоположением, а Ее Величество приказать вероломным изменникам отворить двери в царство-подгосударство проклятого заповедника? И в транс-то его погружали, и током били, и черепушку ломали, и с головы его лучшие ведуны и ясновидящие считывали – себя же и нашли! В конце концов, он пока не вампир в полном смысле этого слова, чтобы терпеть такие муки и получать при этом удовольствие.

Голова у него не тем местом приклеена?

«Сука! Сука!» – Его Величество сжал кулаки, чувствуя новый прилив бессильной ярости.

Так и подумать недолго, что не вампиры, а она со стариком Хоттабычем вампиров используют, ведя как агнцев на заклание. Того и гляди, начнешь гордиться своим бесовским приложением!

Говорят, от ненависти до любви один шаг…

Его Величество достал волосинки и положил перед собой. Поднес поближе свечку. Несколько черных и одна седая. Подержал над огнем, наблюдая, как они мгновенно прогорают и сворачиваются, оставляя пепел. Смысла отдавать их на экспертизу не было, а жена обнаружит – сразу гроб заказывай.

Наверное, стоило закатать на восковую куклу, проткнув ее иглами, но пробовали уже.

Нет, он ни о чем не жалел. На клушу, которая оказалось его душой, и с Зовом никто не позарился бы, а без Зова тем более. Ведь не узнал, когда увидел, ни одна мышца не дрогнула. Наоборот, испытал отвращение и стыд. Будь он умнее в тот день и знай, что она – душа его, и тогда не изменил бы решения. Так деревенское чмо заканчивало свои дни. Не было у нее ничего, что он мог бы пожелать себе – ни знаний, ни талантов, ни связей, ни родословия, ни красоты, как у жены. Что ему было делать с убогим ничтожеством – щи да кашу на печи хлебать? Он уже тогда понимал, что выбраться из той дыры в эту без поддержки не сможет – все именитые и уважающие себя люди бегали на побегушках у тестя. А он не выбирал, не было в его чувствах корысти, хоть и не сбрасывал со счетов очевидную выгоду женитьбы. Ее Величество была видная девушка. Она и сейчас видная, с ума по ней сходят без всякого Зова. Любил, как никто и никогда. Даже не знал, что способен на такие глубокие чувства. И родителям выбор его сразу пришелся по вкусу. И не ошибся. Его успех многим древним, как мир, вампирам только снится в самых потаенных и сладких снах. А ведь он даже и не вампир пока. Да и дали бы разве им жить, как в народе говорят, душа в душу? Сидел бы в остроге, или в поле лежал убитый, или бегал по лесам и выл на луну, или проклятая стала бы вампиром, и неизвестно кем стал бы он. Сколько таких, обремененных, он сам рассекал надвое, чтобы слить кровь проклятого и напоить нового верноподданного?

Чистокровного, который бы только ему служил.

И где ее, тварь, носит?! Может, закрутила с кем из подельников своих?

Неужто никого лучше этой лохани не нашлось?

Да нет, знал бы…

Он всегда чувствовал, когда у проклятой начинались именины сердца. Приходила болезнь – и милая супруга быстро ставила воздыхателя на место, вразумляя по-своему – комар носа не подточит! А появись она меж людей, давно бы донесли. Приметы опасных преступников разосланы во все концы света. При таком вознаграждении и горох старикашки не застрянет между глаз!