Невидимые планеты. Новейшая китайская фантастика - Кен Лю Страница 4

Я отжимался, стискивая зубы от напряжения, и думал: «Пусть кто-нибудь один взбунтуется, и тогда мы всей толпой его уроем».

Похоже, что остальные думали так же, поэтому ничего не произошло.

Во время обеда было слышно, как палочки стучат по мискам, – у нас дрожали руки. Один новобранец, такой загорелый, что его кожа казалась почти черной, не совладал с палочками и уронил на землю кусочек мяса.

– Подними его и съешь, – сказал инструктор.

Но новобранец оказался упрямым. Он уставился на инструктора, но не сдвинулся с места.

– Откуда, по-твоему, берется твоя еда?! – воскликнул инструктор. – Я тебе объясню: деньги для закупки продовольствия отрезали от бюджета министерства обороны. Каждое зернышко риса, каждый кусок мяса, который ты ешь, отняли у настоящего солдата, и он сейчас голодает.

– Ну и что? – буркнул новобранец.

Шарах! Инструктор перевернул стол. Нас залило супом, засыпало рисом и овощами.

– Значит, никто из вас есть не будет, – сказал инструктор и ушел.

С тех пор новобранца прозвали «Черная Пушка».

На следующий день к нам прислали «доброго полицейского» – главу районной администрации. Он начал с политинформации. Процитировав фрагмент из «Книги песен» (десятый век до нашей эры, «крыса, о крыса, не ешь мое пшено»), он вкратце описал тот вред, который крысы причинили человечеству за три тысячи лет. Затем он вспомнил о современных международных событиях в сфере политики и экономики, объяснил, какую опасность представляет нынешнее нашествие крыс, и заверил нас в том, что их необходимо полностью истребить. И наконец он сообщил, что народ возлагает на нас свои надежды: «Любить страну и поддерживать армию – дело чести. Слава тем, кто защищает людей и убивает крыс».

В тот день мы ели досыта. Намекнув на инцидент, который произошел днем ранее, глава администрации раскритиковал инструктора по физподготовке. Он сказал, что мы, выпускники, – лучшие из лучших, будущие лидеры страны, что наши инструкторы должны вести себя справедливо, вежливо и дружелюбно, и учить нас, а не просто запугивать с помощью насилия.

Закончив речь, чиновник выразил желание сфотографироваться с нами. Мы строевым шагом встали в шеренгу, а он натянул веревку, которой должны были касаться носки наших ботинок, – ему хотелось увидеть, как хорошо мы маршируем.

* * *

Мы идем туда, куда течет вода. Инструктор по физподготовке прав: мы видим крысиный помет и отпечатки лап.

Уже холодает. Нам повезло – мы работаем на юге, но я даже не могу представить себе, как это – жить в палатках на севере, где сейчас ниже нуля. Официальные новости, как всегда, полны оптимизма: отряды Группы по борьбе с грызунами в нескольких районах уже расформированы со всеми почестями, а их бойцы получили хорошую работу в госкомпаниях. Но в списке счастливчиков я не вижу ни одного знакомого имени. Остальные бойцы из моего взвода тоже никого не знают.

Инструктор поднимает правый кулак. Стоять. Затем он разводит пальцы в стороны. Мы рассыпаемся цепью и проводим разведку.

– Приготовиться к бою.

Внезапно меня поражает невероятная нелепость происходящего. Если подобная бойня, похожая на игру кошки с мышкой, – это бой, значит, человека, вроде меня, у которого нет никаких амбиций и который трусливее комнатной собачки, может назвать «героем».

Среди кустов мелькает серо-зеленая тень. Неокрысы генетически модифицированы так, чтобы ходить на задних лапах, поэтому они движутся медленнее, чем обычные. Мы шутим: хорошо, что их создатели не вдохновлялись мышонком Джерри из «Тома и Джерри».

Но эта неокрыса стоит на четырех лапах. Ее живот раздут, что еще больше затрудняет передвижение. Может, крыса бере… а, нет, я вижу болтающийся пенис.

«Бой» превращается в фарс: толпа людей со стальным оружием преследуют крысу со вспученным животом. В полной тишине мы медленно продвигаемся по полю. Внезапно крыса бросается вперед, скатывается по склону холма и исчезает из вида.

Хором выругавшись, мы бежим вслед за ней.

У подножия холма мы находим нору, а в ней тридцать, сорок крыс с раздутыми животами. Большинство из них – дохлые. Та, которая только запрыгнула туда, тяжело дышит.

– Чума? – спрашивает инструктор.

Мы молчим. Я думаю про Стручка. Он бы знал ответ.

Чи. Брюхо умирающей крысы пронзил наконечник копья. Ухмыляясь, Черная Пушка выдергивает копье, разрезая брюхо крысы, словно спелый арбуз.

Все ахают. В животе крысы-самца более десятка крысиных эмбрионов – розовых, скрюченных, словно коктейльные креветки. Кое-кто из наших начинает блевать. Черная Пушка, все еще ухмыляясь, снова замахивается копьем.

– Стой, – говорит инструктор.

Черная Пушка отходит назад, посмеиваясь и вращая в руках копье.

Создатели неокрыс нарочно ограничили их способность к размножению: на каждую самку приходится девять самцов. Это было сделано для того, чтобы ограничить их численность и тем самым поддерживать их рыночную стоимость на одном уровне.

Но, похоже, что эти меры перестают работать. Самцы, которых мы видим, умерли, потому что их брюшная полость не предназначена для вынашивания зародышей. Но как они вообще забеременели? Очевидно, их гены пытаются преодолеть искусственно созданные границы.

Я вспоминаю о том, что мне давным-давно рассказала Сяося.

* * *

Номер Ли Сяося я вбил в мобильник четыре года назад, но никогда ей не звонил. Каждый раз, когда я доставал телефон, мне не хватало храбрости нажать на кнопку вызова.

В тот день я собирал вещи, готовясь уехать в тренировочный лагерь, и внезапно услышал, что откуда-то издалека доносится голос Сяося. Сначала я решил, что у меня глюки, но потом понял, что случайно позвонил ей, сев на телефон. Я в панике схватил мобильник.

– Привет, – сказала она.

– Э-э…

– Говорят, ты едешь убивать крыс.

– Угу. Не смог найти работу…

– Может, я свожу тебя в ресторан? Жаль, что за четыре года учебы мы с тобой так и не узнали друг друга поближе. Будем считать, что это прощальный ужин.

По слухам, у общежития Сяося всегда ждали дорогие машины. По слухам, она меняла мужчин с той же легкостью, с какой другие девушки примеряют платья.

В тот вечер мы сидели друг напротив друга и ели жареный рис с говядиной. Глядя на ее лицо, на котором не было ни грамма косметики, я вдруг понял: она действительно умеет завладевать душой мужчины.

После ужина мы с ней бродили по университетскому городку, смотрели на здания, на пустые скамейки, на бродячих кошек. Внезапно я затосковал по универу: мне хотелось, чтобы мои воспоминания о нем были связаны с ней, но таких воспоминаний у меня не было.

– Мой папа разводил крыс, а ты идешь их убивать, – сказала она. – Будешь воевать с крысами в Год Крысы. Смешно.