Олимпиец. Том II - Артур Осколков Страница 4

— И когда мы, это, драпаем-то? — с трудом проглотив угощение, спросил парень.

— Как только мы заберем вторую часть денег у Болтуна. Что должно быть…

Я достал из кармана телефон и открыл приложение. Желтая плашка честно обещала — «Такси прибудет через две минуты». В реальности это значит пять, а то и десять.

Столица же.

— Через пару часов. Максимум, — прикинув расстояние, ответил я. — Это с учетом, что мы его там ждать будем часик.

— Кстати, босс, — снова встрепенулся Семен. — А что вы, это, не нашей машинке-то? Вы же ее вроде починили. Уж не знаю как.

— Предатель ее узнает, — ответил за меня Рью. — И если увидит, что она рядом — может сбежать.

— А если он уже там? — высунула носик со второго этажа нереида. — Дома сидит?

— Болтун не идиот. У него раненая рука, и кейс полный налички. Он не полезет в частный транспорт или такси, можно привлечь внимание. Так что скорее всего, он пойдет пешком. А это, согласно Рью, — молчаливый кивок от самурая. — Пара часов.

— И все же? — не сдавалась девушка. — Если у него была машина. Или друг?

Я пожал плечами.

— Тогда он сейчас лежит дома. Он потерял кучу крови, Тали. Брести он сможет, бегать — нет. Тем более, я уверен, что он считает нас трупами. Как-никак, против нас был «белый Бета».

— Но мы ему наваляли, — хохотнул Семен и закинул в рот еще одну печеньку. — Верно, босс?

— Принимайся за работу, — велел я, убирая за пояс Глок. — У нас мало времени.

— Это последняя, — кивнул парень. Затем, немного подумал и добавил. — Предпоследняя. Но это точно.

Я ухмыльнулся, попрыгал на месте, чтобы проверить, не выпадает ли оружие, и вышел на улицу. Самурай держался прямо за мной.

— Ты же понимаешь, что у меня есть вопросы, — покосился я на мужчину, когда мы остались одни во дворе. — Второй сын, а теперь изгнанник. Рью Ватанабэ.

При звуке своей фамилии японец ощутимо поморщился. Его левая рука метнулась к поясу и стиснула рукоятку катаны. Через пару секунд он снова расслабился.

Самурай виновато посмотрел на меня и склонил голову.

— Я понимаю, господин. Но, если возможно, то… Не сейчас. Я отрекся от своего прошло. Я… не готов, — честно признался он.

— Не буду настаивать, Рью. Но если тебе вдруг захочется выговориться…

Еще один поклон.

— Понимаю, господин. И благодарю.

Я недовольно на него посмотрел. Опять он заладил. Как попугай, ей-богу.

— И честное слово, заканчивай уже с «господином». Алекса достаточно. Даже та парочка уже сообразила, что так будет проще. Ну или хотя бы Тали, — тихо пробормотал я.

На губах японца проступила улыбка. Затем я услышал негромкий смех.

— Прошу прощения… Алекс. Но когда я вижу молодого аристократа, которому прислуживает тэнгу… У меня нет другого выхода.

— Тэнгу? — не понял я. — Ты про Тайгера, что ли?

Японец кивнул.

— Да, госпо… То есть, Алекс, — быстро поправился он. — Эллины называют их даймонами, но в Японии они больше известны как тэнгу. Могучие воины-духи. Ёкаи, то есть демоны по-нашему. С красным лицом, длинным носом и крыльями.

— Не очень-то похоже на Тайгера, — хмыкнул я. — У него клыки и рожки.

— Думаю, дело в разных богах, — предположил Рью. — Но иметь в услужение тэнгу может себе позволить только Великий Дом. Они очень…

Японец замялся на секунду.

— Специфические существа, — наконец подобрал верное словно он. — С ними бывает сложно договориться.

Да? За Тайгером я такого не замечал. Хотя тот же Кирилл… Есть такое. У него бывают закидоны.

А вообще забавно. Я был абсолютно уверен, что даймоны служат только Эллинам, ан нет. Во всем мире так.

Интересно, кто тогда в России? Домовой? Леший? Личная баба-яга? А что, было бы забавно.

— Алекс?

— Да?

— Мужчина, с которым ты говорил…

— Наши такси почти подъехало, — холодно оборвал его я. — Предлагаю выйти навстречу. Что тут прохлаждаться?

Рью тактично наклонил голову, прошел на пару метров вперед и открыл передо мной дверь ворот. Я за два шага преодолел двор и, не оглядываясь, вышел наружу.

Зря он напомнил про отца. Настроение сразу же скакнуло вниз. Первая встреча с Аидом прошла… не очень удачно. Наверное, я даже несколько раз пересек черту и наговорил, чего не следовало.

Лучше бы промолчал. Даже, если я был прав. А ведь я был прав. Но еще вымотан после схватки, дико уставший и со сломанной рукой. Так что когда папаша начал говорить о маме…

Ладно.

К чему вспоминать. Не вышел разговор с отцом, то хотя бы поговорю с дедом. Может, после второго камешка он станет чуть посговорчивее.

Было бы здорово, на деле. У меня полно вопросов. И первый из них — что это было за странное покалывание, когда я прикоснулся к камню на складе. Мой Символ был все также бесполезен, способность Аспекта все та же — это первым делом проверил.

Но я печенкой чувствовал, что что-то во мне изменилось. Словно, взяв камень, я сам стал… полнее. Более цельным? Не знаю, сложно описать.

Но это все вопросы на потом.

А сейчас нужно найти мелкого урода, который решил, что может меня кинуть и убежать с деньгами. И разобраться с ним.

Раз и навсегда.

***

Это был самый счастливый и самый несчастливый день в жизни Болтуна. Так всегда бывает. Удача и невезение идут рука об руки и постоянно друг другу подмигивают.

— Но ничего. В этот раз я всех отдрючил, — морщась от боли пробормотал парень, зажмурил глаза и еще раз опустил искалеченную руку в раковину со льдом. Пары секунд хватило, чтобы та окончательно заледенела.

Он с трудом закрутил кран левой рукой. Затем, шатаясь, подошел к холодильнику и вытащил из верхней полки спирт. Ему стало страшно. Он вообще боялся боли.

— Давай, сука, давай! Будь мужиком! — с трудом переборол себя он, зажмурился и … вылил содержимое на рану.

Боль была невыносимой.

Болтун вцепился зубами в плечо, чтобы не заорать. Сейчас нельзя было привлекать внимание. Он был дома, но это не значит, что он совсем в безопасности.

— Бл*дь! Бо-л-о-о-оже. Сука, как больна-а-а-а! — взвыл он. — Пидорная подстилка. Я его мать…

Парень тихонько застонал, сполз вниз и прислонился головой к холодной стене. На его глазах выступили слезы.

Через пару минут Болтун нашел в себе силы подняться. Он встал с пола и кое-как доковылял до кровати, куда и рухнул с еще одним протяжным стоном.