Жнец - Владимир Поселягин Страница 39

Один из бойцов поинтересовался таким приподнятым у меня настроением, и я ответил:

– Да понимаешь, я внезапно осознал, что готов был в лепёшку разбиться, но вытащить вас к нашим целыми и невредимыми, такую задачу себе поставил, не самую лёгкую. А с новым командиром задача с меня снята, и теперь он о вас заботиться должен. Бойцы, которые вроде считаются моими, показали, что моими всё же не являются, и своим решением сняли с меня обязанности старшего. У вас теперь новый командир, он вас будет кормить, снабжать всем, что необходимо, ну и обеспечит безопасный выход к нашим. С меня взятки гладки, чем не причина для хорошего настроения?

Мои слова заставили присутствующих задуматься, включая старлея, который прекрасно меня слышал.

Так как уже стемнело и пора было укладываться спать, я нарубил ножом для себя лапника, на самом деле используя меч, всё равно рядом никого нет, не видят. Правда, потом ещё раз сходил для нашего военфельдшера, остальные сами себе резали и ломали, решив, что лапник – хорошая идея. Что примечательно, бойцы легли вместе, согревая друг друга, ночью всё же изрядно холодно было, особенно под утро, а вот я устроился отдельно. Впрочем, наша дама тоже. Старлей расписал, кто на часах будет стоять, таких неудачников было двое, по очереди дежурства у них, и я в их число, к счастью, не попал, хотя летун в мою сторону и поглядывал. Так что еловые ветки подо мной, еловые ветки надо мной, для тепла, и я вскоре уснул, обнимая винтовку. Растяжки я, естественно, ставить не стал, как планировал ранее, не я теперь за безопасность отвечаю, оттого и лёг чуть в сторонке от основной группы. Ночью, если что, меня заметить сложно.

Проснулся я от холода, такой дубак напал, что вылез я из-под веток весь синий. Достав магическую фляжку, сделал пару больших глотков вина, чисто для сугреву, и стал делать зарядку, оглядывая наш лагерь. Часовой благополучно спал стоя, прислонившись к стволу берёзы. Видя, что на меня никто не смотрит, все спят, я достал из кольца плащ-палатку и, завернувшись в неё, сел: спать уже не хотелось, да и до рассвета осталось около часа. Но с накидкой поосторожней надо, все ведь знали, что у меня в сидоре, старлей инвентаризацию всему провёл, и вскоре нужно будет её убрать обратно в пространственный карман.

Выудив из кольца сухарики, а из сидора эмалированную кружку, которую я в доме польских бандитов прихватил, налил в неё вина и, макая сухари, стал есть. Утром нельзя, глаз много, а сейчас в самый раз. Причём я не крысятничал, моё, честный трофей. А эти, раз отказались от меня, пусть пропитание сами добывают, теперь я им не помощник, ещё не хватало все секреты им выдавать. Возможно, утром от меня кто-то учует лёгкий перегар, поэтому мне нужно алиби. Так, о фляжках не спрашивали, как и о спиртных напитках, и я, вылив из обычной фляги воду, плеснул туда из закромов вина, так что если старлей спросит, почему не сказал, отвечу: не спрашивали. Хрен им, обиделся я на такое полное недоверие.

По телу стало расплываться тепло и сытость, поэтому я встал, убрал плащ-палатку, развёл на прежнем месте костерок и, пока было время, решил поразмыслить. Да всё о той же магии и об амулетах.

О магии стихий я не забывал, тренировался. Вчера, например, когда бойцы отдыхали после бега от уничтоженной немцами колонны, те самые полчаса, я потренировался в магии, они ничего и не заметили. Ну, были порывы ветра, но земля не вспучивалась, хотя я работал под поверхностью. Даже медитацией заняться успел. И сейчас, пока не спеша завтракал, тоже позанимался стихиями, а потом помедитировал. То, что я при этом насыщался, мне нисколько не мешало. Правда, неожиданно дало в голову вино, оказалось, в паре с хлебом, пусть даже это сухари, оно становилось аналогом водки. Крепким. Больше такие эксперименты проводить не буду. Сейчас вроде алкоголь уже стал выветриваться из крови, лёгкая эйфория пропала, и мыслить я начал трезво.

Благодаря тренировкам, я постепенно поднимал свои умения, хотя до полной мощи меня ждут годы таких тренировок. Но и сейчас я мог многое. Многое, но не всё, поэтому замена магии амулетами была предпочтительна. Да и даже когда я стану очень хорош в магии стихий, то вряд ли амулеты пропадут из моей жизни, всё же они действительно отлично помогают в быту. Вот только сейчас трёх амулетов мне маловато, распробовал я их, это, конечно, необходимый минимум, и мне повезло, что из трёх случайных амулетов образовался набор путешественника. Так чем я недоволен? А тем, что я мог находить другие амулеты, исследовать их и накапливать свою коллекцию, но не занимаюсь этим. Например, нужно найти амулет, который поможет мне искать и распознавать другие амулеты. Ох как я желал им владеть! Да и другие могут пригодиться.

Тут проснулся часовой и, виновато поглядывая на меня, подошёл к костерку греться. Я ничего не сказал, лишь покосился на него, продолжая размышлять и изредка подкидывая ветки в огонь. В Кобрине я пытался найти не только военторг, но и расспрашивал жителей, особенно тех, что имели интеллигентный вид, есть ли в городе антиквары, мол, мне нужно срочно по военной надобности проконсультироваться с ними как с экспертами. Или в Кобрине их не было, вот уж в чём я сомневаюсь, или мне их не выдали, решив, что, пользуясь неразберихой, я хочу их ограбить. Ну, не сильно-то они и ошибались. Амулеты, если бы они у них были, я точно прибрал бы к рукам, особо и не спрашивая хозяев. Ну или выдав что взамен. Например, один из кинжалов, по виду он очень дорогой и наверняка оценился бы антикваром правильно. Хотя и тут у меня были сомнения, его могли принять за новодел. Как оказалось, в безразмерном кармане времени нет, я как-то в него кружку чая сунул, горячего, ещё в училище, а вспомнил о ней только на стрельбище, где мы по конусам стреляли. Шесть дней прошло, а чай был всё ещё горячий, прямо кипяток. Похоже, в кольцо ещё и стазис был встроен, так что если кинжал будут проверять, то эксперты могут сказать, что ему несколько лет, подделка под старину. Не хотелось так рисковать.

Вздохнув и посмотрев на небо, которое стало светлеть, я сказал часовому:

– Раз уж наш новый командир не озаботился назначить время побудки, то сейчас воды вскипятим и будем поднимать народ, заодно горячим чаем напоим. В последний раз. Заварка – ёк, кончилась.

Тот сделал круг вокруг лагеря, демонстрируя, как он нас охраняет, а я набрал воды в свой котелок и кружку, сыпанул заварки и на небольшой треноге подвесил котелок, рядом с костром поставил кружку, пусть нагреваются. Наверное, зря, сыпать нужно после того как вода закипит, но ничего, и так сойдёт. Пока вода нагревалась, я размышлял. Насчёт того, что не поделюсь продовольствием, я всё же лукавил, не такой я подлец. Если бойцы ничего не добудут в течение дня, к вечеру, отойдя в сторону, я выложу припасы из кольца и сделаю вид, что нашёл их, мол, явно кто-то от лишнего груза избавлялся. Интересно, поверят мне? Кто же больной на всю голову от продовольствия будет в лесу избавляться вот так? Думаю, наказание в течение всего дня в виде голодовки им пойдёт на пользу. Да и о другой помощи на весь этот день они могут забыть. Включая советы, что делать. Ну, если меня прямо спросят, отвечу, так и быть, остальное я бойкотирую. Может, это и глупо, но всё равно обидно. Можно перебороть себя, взять верх над эмоциями и продолжить общаться с бойцами и командирами как обычно, став их советчиком, что и как делать, помогать во всём, но вот я не хочу этого. Сняли с меня проблемы – честь вам и хвала. Дальше сами. Да и уверен я, что старлей мои советы встретит в штыки, уже понял его характер, так зачем мне нарываться?