Отчаянные - Дмитрий Самохин Страница 39

Проснулся я от истошного женского крика. Ничего не скажешь, отличное начало нового дня. Я вскочил с постели, благо накануне вечером лег спать прямо в одежде, сил не было раздеться, и выскочил в гостиную, где столкнулся лицом к лицу с сонным и хмурым Балу.

– Что случилось? Кого режут? – спросил я.

– Не знаю, – зевнул Балу, почесывая пузо. – Но, кажется, ничего хорошего нам это не сулит.

– Почему так думаешь? – удивился я.

– Я в комнату Кибура заглянул, его там нет. Так что боюсь, это его рук дело.

Как же он оказался прав. Не прошло и пары минут, как дверь в будуар распахнулась и в гостиную влетел Кибур, позади него виднелась Кристина, вид у нее был очень и очень недовольный. Это еще мягко сказано. Она была на грани, кипела как чайник, того и гляди пар из ушей пойдет. Ну, нельзя женщину до такого состояния доводить.

Балу посмотрел на меня, и в его глазах было предчувствие беды. Его глаза говорили о том, что скоро нас выгонят на улицу, лишат крова, и будем мы скитаться неприкаянные, пока не попадем под горячую руку голиафян или СББ не упечет нас за решетку.

– Следите за своим другом, – потребовала Кристина. – Ваш друг не умеет себя вести в обществе прекрасных дам, – обвинила она. – Если он еще раз выползет из своей берлоги и попробует обидеть кого из моих девочек, я ему лично мужское достоинство укорочу, – вынесла она приговор.

– Что случилось? – спросил я.

– Ваш невоспитанный друг пробрался в апартаменты дорогой гостьи и стал домогаться ее. Когда она не ответила ему взаимностью, какая извращенка ответит взаимностью этой рыжей бороде, в которой наверняка водятся разные жучки, он предложил ей деньги за сексуальные утехи. Когда и тут получил отказ, потребовал немедленно выпить и пообещал удавиться с горя, после чего полез целоваться. Мы на силу его смогли унять.

Я посмотрел на Кибура. Эта рыжая бестия даже не раскаивался в том, что сотворил. Он стоял с наглым видом руки в боки, морщил лоб, раздувал ноздри от возмущения и пыхтел как паровоз.

– Это у кого борода грязная? Это у кого тут вши в волосне застряли?! – выдал он гневную трель. – Я чист как болотный мох. Не сметь позорить мое честное имя!

Кристина демонстративно закатила глаза и устало вздохнула.

– Заберите своего друга. Иначе я вынуждена буду попросить Николя выставить его на улицу.

Николя – это, по всей видимости, тот богомол на дверях.

– Не извольте беспокоиться. Мы обязательно разберемся с товарищем, объясним ему, как надо себя вести с женщинами, – пообещал Балу, потирая многообещающе кулаки.

Кристина презрительно фыркнула и вышла из нашего будуара.

– Ты чего совсем с дуба рухнул? – спросил я.

Других версий у меня не было.

Кибур уставился на меня как на заговорившее огородное пугало.

– Не, а ну чего они? Если мы в борделе, почему бы не покуролесить? Девочки тут ради этого спрятаны. А они выпендриваются, – обиженно пожаловался Кибур.

– У нас проблемы. Нас ищут. Твой дом засвечен. Нас приютили тут по доброте душевной, а могут и на улицу выставить, если ты не успокоишься. Ты должен извиниться перед дамами и… – попытался объяснить Балу, но был грубо прерван возмущенным воплем Кибура.

– Не буду я ни перед кем извиняться. Ишь фифы какие нашлись!

– Если ты хочешь спокойно пожить и выпутаться из передряги, не стоит своих сторонников настраивать против себя, – попытался я объяснить гному прописную истину.

Но разве с гномами это возможно. Они же напрочь отмороженные личности, в особенности наш рыжий бородач. Он словно и не услышал меня, даже о том, что его только что выставили с женской половины забыл, раздухарился не в меру и уже бил себя кулаками в грудь и гордо пучил глаза, заявляя, что сейчас он покажет девушкам истинную мужскую силу.

Мы с Балу переглянулись. С горе-донжуаном надо что-то делать, пока он нас окончательно крыши над головой не лишил. Будет обидно, если из-за его раздутого любовного пыла мы окажемся на улице.

– Не до девчонок сейчас. Завтра на дело идти. Надо хорошо подготовиться, – заявил Балу. – Ардов, ты говорил, что Голиаф карнавал устраивает. Нам надо какие-то костюмы и маски раздобыть. Где брать будем? Времени совсем ничего, а в голове пусто, как в высохшем колодце.

Кибур мгновенно забыл о своих намерениях покорить женскую половину берлоги и тут же включился в работу.

– Что же вы, хлузды ушастые, сразу не сказали, что у нас карнавал на носу. Вы в курсе, что я классно жгу на электрогитаре. Мы с Сигурдом и другими ребятами в свое время группу забацали. Пару концертов дали, аппаратуру пожгли, гитары разбили, морды поквасили друг другу и разошлись. Надо бы нам тряхнуть стариной. А?! Как вам идея?

Кибур светился от гордости и удовольствия. Видел, собака, что ему удалось произвести на нас впечатление.

А я даже не знал, что и сказать. Как представил себе нашу зажигалку на сцене перед толпой голиафян, трясет бородой и лабает хэвви-металл, при этом жутко фальшивит, так стало даже не по себе. Но смотрю на Балу, а у него глаза горят, похоже идея ему пришлась по вкусу.

– А что? Это мысль, – заявил он. – У нас приглашений нет. Можно, конечно, просочиться, там вроде не строго пускают, но надо, чтобы кто-то народ отвлек, пока мы будем Раджу допрашивать. А он парень неразговорчивый. Тут нам и пригодятся вокальные способности нашего доброго друга.

У меня даже челюсть от удивления отпала. Это он серьезно говорит или поприкалываться надо мной решил.

Кибура поддержка вдохновила. Он уже схватился за телефон и стал названивать Сигурду. Судя по злому голосу из трубки, столь назойливое внимание к его личности последнему изрядно надоело, но он обещал приехать, чтобы оттаскать наглеца, который посмел его столь рано разбудить, за рыжую бороду. И не преминул выполнить свое обещание.

Мы как раз закончили поиски костюмов. Изначально хотели воспользоваться «паранджой», запрограммировать ее на что-то необычное, но отказались от этой идеи. Обычно на карнавалах, правда мы не такие знатоки, ни разу еще не участвовали, принято использовать натуральные костюмы. Большинство иномирян итак ходят всю жизнь под «паранджой», хотя бы на празднике они должны чувствовать себя естественно и свободно. Так что если мы заявимся под паранджой, это будет выглядеть очень подозрительно. Поэтому мы полезли в сеть в поисках проката карнавальных костюмах.

Я выбрал себе костюм мушкетера. С детства мечтал надеть на себя голубой плащ с крестом и шляпу с перьями и отправиться в погоню за подвесками королевы. Балу решил стать средневековым католическим монахом. Этаким братом Туком в коричневой рясе, подпоясанной вервием, с глубоким капюшоном, под которым так легко оставаться незамеченным.